— Сегодня вечером в «Доме блюза» благотворительный концерт.
Он слушает мои слова, но его внимание приковано к моему телу. Я вдруг начинаю сомневаться в длине своего платья. Прохладный воздух обдувает верхнюю часть моих бедер. Я подумываю о том, чтобы позвонить Роуз и накричать на нее за то, что она направила меня на этот путь.
— Что ж, ты выглядишь великолепно. Жаль, что я не еду.
Я натянуто улыбаюсь.
— Что ты здесь делаешь?
Мы не виделись с той ночи, когда он встретился с нами на Бурбоне. Он был на обеде у моих родителей, но ему пришлось уйти пораньше. Мы несколько раз переписывались, но это были безобидные, дружеские разговоры. Его присутствие здесь ставит меня в тупик.
Его пристальный взгляд возвращается к моему, и выражение его лица становится серьезным, если не сказать торжественным.
— Я хотел поговорить с тобой минутку наедине.
Я указываю на пустую кофейню вокруг меня.
— Что ж, у тебя есть шанс.
Он кивает и отходит, поворачиваясь по кругу.
— Это место выглядит великолепно, лучше, чем я себе представлял.
Почему мне кажется, что за его комплиментом скрывается оскорбление?
— Спасибо. Все почти готово. Ты получил мое приглашение на открытие?
— Да. Я, конечно, приду.
Я качаюсь на каблуках и позволяю тишине распространиться между нами. Очевидно, что он пришел сюда не для того, чтобы говорить о NOLA, а у меня действительно нет времени на светскую беседу.
— Почему бы тебе не сказать мне, что у тебя на уме, Престон?
Он отворачивается от меня, когда спрашивает:
— Насколько хорошо ты знаешь Бо Фортье?
Холодок пробегает у меня по спине. Я не хочу заводить этот разговор, но не могу придумать, как выгнать его, не будучи грубой.
— Довольно хорошо.
— Вы встречаетесь?
Я не колеблюсь, прежде чем ответить:
— Да.
Хотя я понятия не имею, ответил бы Бо так же, будет лучше, если я буду честна с Престоном. Он был милым последние несколько недель, и у меня нет никакого интереса водить его за нос.
— А ты не задумывалась, почему вы встречаетесь?
Я смеюсь.
— Эм… ну…
Я понятия не имею, что сказать. Почему мы встречаемся? Потому что я думаю о нем без остановки? Потому что каждую ночь ворочаюсь в постели, представляя, что это он? Потому что, если бы с ним встречался кто-то еще, кроме меня, я бы, вероятно, гнила в тюремной камере за совершение преступления на почве страсти?
— С чего бы ему так настойчиво преследовать тебя после стольких лет? Подумай об этом, Лорен, он пиявка, — его голос становится более страстным. — Ты можешь дать ему единственное, чего ему не хватает. У него есть образование, работа, стиль жизни, но Новый Орлеан всегда был чем-то большим. Имя Фортье было заложено его дедом, и Бо изо всех сил пытается выкупить его обратно. Ты — единственная вещь, которую он не может купить, идеальная, породистая жена, которую он может использовать, чтобы навсегда закрепиться на вершине общества.
Мой внутренний инстинкт подсказывает мне рассмеяться. Я имею в виду не только потому, что его теория абсолютно нелепа, но и потому, что, я думаю, он действительно верит в это.
— Ему нужно твое имя, Лорен. ЛеБланы имеют значение в Новом Орлеане. Ты что-то значишь, — он указывает на мою грудь для пущей убедительности, и я нерешительно отступаю на шаг. — Тот дом через дорогу от тебя? Это его, ты знала об этом?
На моем лице на мгновение отражается удивление, но это откровение порождает скорее гордость, чем что-либо другое, что Престон неправильно истолковывает.
— Почему он тебе не сказал? Это потому, что он устраивает все так, чтобы он мог проникнуть внутрь и притвориться, что он один из нас, чтобы он мог вести себя так, как будто ему здесь самое место.
Мое сердце разрывается, но не из-за меня, из-за Престона.
Я подхожу ближе и касаюсь его предплечья, удивляясь тому, сколько гнева исходит от него.
— Зачем ты это делаешь?
— А зачем же еще? — выплевывает он. — Я пытаюсь предупредить тебя! Защитить тебя от этого… этого… этого лжеца!
Чем спокойнее звучит мой голос, тем более возмущенным становится его. Как будто он думает, что я дура, раз не вижу того, что видит он.
— Бо хочет меня не из-за моего имени, могу тебя в этом заверить.
Он внезапно делает шаг вперед и сжимает мой бицепс так, что я не смогла бы вырваться, даже если бы захотела. Его глаза мечутся между моими, и на полсекунды я задаюсь вопросом, была ли это такая уж хорошая идея. Думала, что знаю Престона, но его глаза выглядят нечеловечески злыми и дикими.
— Когда ты вернулась в Новый Орлеан, я подумал, что у нас наконец-то появился шанс. Мои родители всегда обожали тебя. Они так много говорили о тебе, когда я рос, даже до того, как я стал достаточно умен, чтобы понять, какая ты находка. Они, я, всегда предполагали, что однажды мы будем вместе. Разве не так?