Отстраняясь, она делает вдох и говорит:
— Я не собиралась этого делать.
— Что делать? — Я обхватываю ее щеку ладонью.
— Принять мое наказание.
— Но тебе это нужно, солнышко. И нужно, чтобы я дал его тебе. — Я снова целую ее, и она тает для меня.
— Подожди. — Она прижимается к моей груди. — Ты ушел этим утром. — Ее рот становится суровым.
— Да. — Я опускаю руки к ее заднице и сжимаю.
— Почему?
— Мне нужно было заняться своими утренними делами, а ты так сладко храпела, что я не хотел тебя будить. — Все это правда. Я опускаю ту часть, где я пытался рационально осмыслить наши отношения, но потерпел полную неудачу.
Она прищуривает глаза.
— Я не храплю.
— Мы с мистером Брюзгой думаем иначе. — Имеет ли она хоть малейшее представление о том, насколько она очаровательна, когда пытается быть жесткой?
— Не делай этого.
— Что?
— Не уходи.
Когда ее глаза наполняются слезами, я чувствую, как мое последнее сопротивление ослабевает. Я бы сделал все, чтобы удержать грустные слезы на ее щеках. Она — мое солнышко, и она заслуживает того, чтобы быть счастливой.
— Я больше не уйду.
Ее губы растягиваются в улыбке мощностью в миллион мегаватт, и мое сердце снова бьется ровно.
— Обещаешь?
— Обещаю. Если я тебе понадоблюсь утром, я буду там. — Я целую ее в кончик носа. — Но предупреждаю, мисс Лавин, я особенно жадный по утрам, и я просто не могу отрицать свои потребности, когда дело касается тебя.
— Я принимаю эти условия. — Она встает на цыпочки и целует меня в кончик носа, что вызывает у меня смех.
— Хорошо. — Я отступаю назад. — Скоро начнется Гала-концерт. Мне нужно переодеться, как и тебе. Мой водитель ждет тебя у входа.
Ее взгляд немного опускается.
— Что такое?
— Это просто. — Она сплетает пальцы вместе. — Просто, ну, я не знаю, что ты знаешь о моем отце, но он может быть очень… контролирующим.
Я хорошо это понимаю, учитывая, как он использовал и бросил мою мать. Но я позволил ей продолжать.
— И он пришел навестить меня вчера, чтобы предупредить.
— Предупредить? — Если он угрожал ей, я…
— О тебе.
— Обо мне? — Я беру ее за руки.
— Да. Он сказал, что ты всего лишь пытаешься использовать меня, чтобы добраться до него.
— О. — Я проглатываю свое отрицание, потому что это было бы ложью.
Когда я нанял ее, да, таков был план. Но потом все изменилось. Теперь я понял, что она гораздо больше, чем просто средство для достижения цели. Я чувствую то, чего никогда не чувствовал, и я хочу сделать ее счастливой. Но если я скажу ей правду, она сбежит? Мне невыносима мысль об этом, поэтому я говорю:
— Я признаю, что ты нужна мне, солнышко. Что я все время думаю о тебе и, кажется, не могу дышать, пока ты не будешь здесь или я не буду знать, что ты в безопасности и счастлива. Но я не использую тебя. — Во всяком случае, не сейчас. Я намеревался упомянуть тот факт, что она является совладельцем его бизнеса, что она могла бы продать его мне, если бы настаивала на доверенной борьбе — что было бы нетрудно, учитывая плохое управление компанией ее отца. Но моя месть сейчас не так важна, не тогда, когда я нашел единственного человека, который успокаивает мою первобытную душу не более чем улыбкой.
— Так я и думала. — Она испускает долгий вздох и, кажется, кивает сама себе.
Я снова целую ее, нежно касаясь губами ее губ.
— Иди, солнышко. Я заеду за тобой через час.
— Хорошо. — Она сияет и поворачивается, чтобы уйти.
Когда она у моей двери, я добавляю:
— И убедись, что на тебе не будет трусиков. Мы бы не хотели испортить внешний вид твоего платья.
Она хихикает, затем поднимает мистера Брюзгу, они двое — самая симпатичная пара, которую я когда-либо видел.
— Да, мистер Бакстер.
Я бы поправил ее, чтобы она называла меня Лиамом, но мне скорее нравится формальность, особенно когда я так глубоко внутри нее, что она, кажется, не может произнести никаких других слов.
Глава 16
Джорджия
— Почему все на нас пялятся? — Я спрашиваю.
Лиам крепко прижимает меня к себе. Официант с подносом, полным закусок, проходит мимо нас, и я хватаю креветку и отправляю ее в рот. Мистеру Брюзге это бы понравилось. Что ж, ему бы понравилась еда, но не люди. Это место заполнено элитами в причудливых нарядах. Это одна из причин, по которой я обычно отклоняю приглашение. Мне не нравится общаться с этими людьми, потому что большинство из них похожи на моего отца.