Она вздохнула, медленно качая головой, выражение ее лица смягчилось. Я почувствовал, как напряжение немного ослабло, когда она усмехнулась. “Боже, ты такой чертовски странный.” Наклонившись вперед, Эмма злобно ухмыльнулась. “Все еще собираешься мастурбировать на это?” прошептала она. Отведя взгляд, я кивнул. “А-а. Мне нужно это услышать ”.
“Д-да”.
Смеясь, она откинулась на спинку стула. “Ну, по крайней мере, в этом отношении ты нормальный. Наслаждайся, Айзек”.
Глава 12 Нормализация
Нормальность вернулась, или, что более уместно, установилась новая норма. Шли недели, и я вернулся к своему распорядку. Эмма присоединялась ко мне, чтобы заниматься два или три раза в неделю. Каждый раз, когда она это делала, она сдерживала свое слово и присылала мне новые фотографии в тот вечер. Каждая из них была настоящим сокровищем. На некоторых она выглядела мило. На других был более сексуальный уклон. Все были полностью одеты, хотя она перепутала их с некоторыми, демонстрирующими изрядное декольте. Если бы ФБР взломало мою дверь и получило доступ к моему компьютеру, меня бы арестовали по обвинению в преследовании, учитывая, сколько ее фотографий я собрал.
Я думаю, что, возможно, я тоже шел по этому пути. Я все еще смотрел обычное порно, чтобы выплеснуть некоторое разочарование, но в этот момент, я думаю, это было потому, что я знал, что все становится немного навязчивым. Я был не более чем рыбой, которая попалась на крючок, но сейчас я ничего не мог с этим поделать. Сам того не осознавая, я стал собакой Павлова. Каждый раз, когда она приходила на занятия, это было как укол дофамина в череп, и у меня текли слюнки от того, что было дальше. Конечно, я был рад ее видеть, и теперь, когда она играла с нами в DnD, темы наших бесед вышли за рамки классной работы. Но настоящим призом было то, что пришло позже.
В общей сложности у меня было две ее фотографии ‘обнаженной’. Вторую я приобрел, угадав, в каком году она потеряла девственность. Это был первый курс. Очень рад, что угадал правильно, поскольку наградой была моя любимая фотография. На ней она лежала на кровати и смотрела в камеру. Она могла быть полностью обнаженной, но снимок был сделан только от талии, поэтому я не был уверен. Ее волосы были собраны под затылком, когда она невинно смотрела в камеру. Это заставило меня задуматься, кто делал эти снимки, поскольку становилось все более очевидным, что делала их не она. Я хотел поблагодарить их за такую потрясающую работу. В то же время я задавался вопросом, как, черт возьми, они вообще застряли на этой работе.
Когда мы приближались к неделе, предшествующей каникулам на День благодарения, у меня закружилась голова. Учителя пропускали множество тестов перед каникулами, чтобы они могли начать все сначала, когда мы вернемся. Тесты раньше раздражали. Бумажная волокита, из-за которой терялось время, извергая информацию, которую я уже знал. Теперь это были возможности. Я не был уверен, как будет работать вся система Эммы с тестированием по картинкам, но я решил, что получу как минимум два, поскольку она уделяла большое внимание математике и естественным наукам на наших учебных занятиях. Я рассчитывал на это, потому что я уже определил, что я попрошу. Киску и задницу. Это, так сказать, завершило бы коллекцию, поскольку у меня уже были две ее груди.
Нормализация была чертовски сложной задачей. Несколько недель назад я бы спотыкался о себя от беспокойства и вины. Я признаю, что были некоторые затяжные ощущения странности, но по большей части я к этому привык. Я все еще чувствовал стыд и вину всякий раз, когда Эмма спрашивала, сколько раз мне ‘нравилась’ ее последняя фотография, но, по крайней мере, я не запинался на словах и не срывался.
Занятия тоже проходили отлично. К третьему занятию она естественным образом интегрировалась в группу. Все еще были моменты, вызывающие мега отвращение, в основном связанные с Оуэном, но она всегда справлялась с ними с социальной грацией, которой я позавидовал. Все прошло гладко, и я заметил, что она взяла на себя инициативу во многих ролевых ситуациях. Не в доминирующей манере, но ее природная энергия и энтузиазм проявились в других. Даже Трент увлекся. Конечно, это было всего несколько предложений или около того, но это было лучше, чем его пассивность в прошлом.
“Айзек, у меня есть вопрос”. Оторвав взгляд от своего учебного листа, я обнаружил, что Эмма постукивает концом карандаша с резинкой по столу. Она выглядела скучающей, уставившись в бумагу перед собой.