– Как тебе это удалось?
– Ерунда, – отмахнулась Кравец. – Деньги решают все.
Брукс покачала головой и принялась изучать добытый материал. Со слов Царева все выглядело несколько иначе. Нет, он, конечно, говорил и про скандал, и про суд, но, видимо, умышленно опустил подробности, без которых картина была неполной.
– На этом история могла бы закончиться счастливым концом, но что-то пошло не так…
– Заинтриговала, – она отложила документы в сторону.
– В самом разгаре был еще один судебный процесс. Но на этот раз бракоразводный. Краснов судился с женой по поводу раздела имущества, а точнее, ее квартиры. Тяжба длились несколько месяцев, и он непременно проиграл бы ее, если бы Краснова внезапно не передумала разводиться. Суд принял ее решение, и дело было закрыто. Вот все соответствующие документы, – как и в прошлый раз, Маргарита предоставила реальные доказательства своим словам.
– Но почему? – невольно воскликнула Элис и, мельком просмотрев текст, зацепилась за дату. – Как раз незадолго до… – добавила она себе под нос.
– Точно сказать пока не могу. Я ездила по адресу проживания этой мадам, опрашивала соседей. Все как один отзываются о ней крайне положительно, чуть ли не святой ее считают, а вот про мужа характеристика куда хуже. Он, оказывается, гулял, пил и распускал руки. Но, что удивительно, у участкового нет ни одного заявления от Красновой. Скорее всего, не жаловалась никогда.
– А Царев?
– Про него, представь себе, тоже не забыли. Вообще, бабки у подъезда – это кладезь полезной информации. Милые старушки были в восторге от нового ухажера Лизы, – открыв ежедневник, Кравец зачитала вслух. – Приятный молодой человек, приветливый. Всегда помогал и Лизоньку нашу любил. Хорошая была пара, так и святились счастьем.
– Странно, – пробормотала Элис и нервно постучала пальцами по столу. Пазл никак не складывался.
– В итоге Красновы квартиру продали и уехали в неизвестном направлении, ни с кем из соседей не общаются. Царева тоже больше никто не видел, – заключила Марго и захлопнула ежедневник.
– И что ты думаешь по этому поводу? – напряженно поинтересовалась Брукс. Количество вопросов в голове увеличивалось, а ответов не находилось.
– Мутная эта история! Если уж там была такая любовь, как утверждают абсолютно все мною опрошенные, не могла эта Лиза вернуться к ублюдку-мужу просто так.
– В смысле «просто так»?
– Пока не знаю, но обязательно выясню! Есть у меня еще одна идея… Был там у них спортивный директор Сотников. Несколько лет назад вышел на пенсию и уехал к дочери за границу. Съезжу к нему, может, он как-то прояснит ситуацию. Как мне сказал Точилин, они с Красновой довольно близко общались.
– Это ты хорошо придумала. Когда хочешь ехать?
– Как визу получу. Думаю, сразу после новогодних праздников и рвану.
– Жаль. А что до нового года делать будешь?
– Да ничего, в общем-то, – Марго развела руки в стороны. – Все, что я могла, я сделала.
– А ты сможешь последить за Красновой? – озвучила Брукс внезапно возникшую в голове идею.
Той информации, что имелась у нее до приезда в Россию, было уже недостаточно. Образ расчетливой стервы, так тщательно создаваемый Алексом, рассыпался на глазах, и ее это сильно беспокоило. – Мне нужны подробности ее жизни. Как живет, с кем встречается, какие проблемы существуют и как она их решает. Абсолютно все.
– Тебе нужна только она? А то я могла бы и Царева разыскать…
– Нет, его разыскивать не нужно, – Элис загадочно улыбнулась. – Да и не получится у тебя это.
– Серьезно? Это смахивает на вызов, – Кравец хитро прищурилась, предвкушая заманчивую игру.
– Нет, что ты. Просто я знаю где он.
– Ты, значит, знаешь, а я не найду?
– Ну примерно так.
Брукс одним глотком допила уже остывший кофе и, достав из кошелька несколько купюр, положила их на стол.
– А если найду? – не унималась Маргарита. Глаза ее загорелись жаждой приключений, азарт вскипел в крови.
– Исключено.
– Давай заключим сделку. Если я и правда не найду его, то не возьму с тебя денег за то дело, а аванс верну… – она мысленно прикинула вероятность проигрыша, но стопроцентная уверенность в своих силах не оставила сомнений.
– А если найдешь? – плохо скрываемый сарказм сквозил в голосе, раззадоривая ее еще больше.