– Я-то причем? Пробки.
– Вечно у тебя какие-то отговорки. Вечером меня не жди, я задержусь.
– Где? – спросила Краснова, скорее, для проформы, нежели из любопытства.
– Это не твое дело, – грубо отрезал Макс и нахмурился, давая понять, что не намерен отчитываться.
Лиза равнодушно пожала плечами. Ее действительно не волновало, где проводит время муж, – лишь бы ее не трогал.
– Как Женя?
– У него и спроси, – отмахнулся он и отправился по своим делам.
Лиза расстроенно вздохнула, но быстро сумела взять себя в руки и, нацепив дежурную маску безразличия, вошла в медпункт.
***
Гилберт услышал шум на улице и выглянул в окно – команда хоккеистов, весело галдя, разбирала свои вещи. Он взволнованно оглядел толпу, собравшуюся у автобуса, и нахмурился, поняв, что Лизы там нет. Необъяснимое разочарование зародилось где-то в глубине сердца и с каждым его ударом все нарастало.
Алекс не стал копаться в себе, не пытался понять, какие эмоции испытывает, не допускал даже мысли о том, что просто соскучился по ней, что хотел увидеть хотя бы издалека.
Поддавшись внезапному порыву, он вывел на монитор ноутбука видео с камеры, висевшей в медпункте, и замер в ожидании. Но все пошло не по плану, вместо Лизы в кабинете были Алена и Максим. Несколько минут Гилберт наблюдал за откровенной сценой и ощущал, как мерзкое чувство презрения вытесняет все остальные эмоции.
Брезгливо поморщился и с силой захлопнул крышку ноутбука. Злость молниеносно вскипела в крови, но он сумел взять себя в руки. Нововведения в виде камер имели как положительные, так и отрицательные стороны. И вот один из минусов заключался в том, что вся грязь неизменно всплывала наружу.
Трель телефонного звонка вывела из раздумий. Гилберт поднял трубку.
– Алекс, к вам Женя Краснов.
– Проводи, – коротко бросил он и встал навстречу мальчику.
Тот важно прошел в кабинет и, расплывшись в довольной улыбке, протянул руку.
– Привет!
– Освободился?
– Да. Маму встретил, сказал, что поиграю с пацанами…
– Значит, можем ехать? – уточнил Алекс на всякий случай.
– Да, поехали.
Женя нетерпеливо перетаптывался с ноги на ногу. Уже окончательно освоился в компании нового товарища и вел себя так, как ему было комфортно.
– На, держи, – Гилберт протянул ему ключи от своей машины. – Заводи, я сейчас спущусь.
– Прям сам? – взволнованно спросил Краснов и невольно округлил глаза. Ему еще никогда не доверяли заводить машину.
– А что, не справишься? – Алекс беззлобно поддел его и улыбнулся, заметив возмущение в глазах.
– Справлюсь, – уверено ответил мальчик и, с благоговейным трепетом забрав брелок, направился к выходу.
– Ну и все, беги.
Оставшись один, Гилберт откинулся на спинку кресла и задумался. За последнее время они с Женей очень сблизились Он чувствовал, что ребенок нуждается в нем, но и сам, как оказалось, нуждался в нем не меньше. Для него их общение стало отдушиной, он будто окунулся в детство. С каждым днем Женя доверял ему все больше, посвящал в свои проблемы и заботы, искал поддержку и опору.
Алекс слишком поздно осознал, что надо остановиться, не допустить привязанности к сыну Лизы. Теперь все изменилось – он просто не мог предать этого маленького человека, не мог сделать ему больно.
Изначальный план трещал по швам, требовал немедленной корректировки. Только сейчас Гилберт понял, что в своем стремлении отомстить Красновым, совсем не подумал об их сыне. И это была его роковая ошибка. Его не интересовала и не волновала судьба ребенка, который, в общем-то, был не виноват в том, что родился не в той семье. Но, когда Алекс узнал его поближе, в душе что-то дрогнуло – он проникся чистотой и светом, исходившим от этого мальчика, неосторожно впустил его в свое искалеченное сердце и уже не мог не считаться с его интересами.
Нет, он не собирался совсем отказываться от своей цели, просто нужно было пересмотреть четко выстроенную схему с учетом новых обстоятельств. Одно Гилберт знал точно: ребенок не должен пострадать. Ему самому пришлось много всего пережить, стать жестким и циничным, из счастливого жизнерадостного юноши превратиться в мрачное чудовище, но он не хотел, чтобы с Женей случилось то же самое, поэтому решил по возможности огородить его от проблем этой жестокой взрослой жизни.
Наспех собравшись, открыл дверь в приемную и отдал распоряжение секретарше:
– Оксана, я уезжаю. Вернусь через пару часов. Срочные и важные звонки переводи на мобильный.