Как-то в минуту хорошего настроения Сьюзен удачно сострила, сказав, что Батлер не просто делает, что ему положено, но делает это на высоком профессиональном уровне и с завидной регулярностью. Не понимаю, почему Сьюзен не упускает случая напомнить мне о том, что она все еще желанна: я это знал, когда женился на ней, и продолжал так думать после нашего развода. (Не понимаю и того, почему чуть ли не все разведенные женщины занимаются продажей недвижимости, — Сьюзен не является исключением.) Я предпочел бы, чтобы она не рассказывала мне о своих разнообразных связях и знакомствах. Пока все это не причиняет вреда моей дочери, пока ее мамаша не лезет, так сказать, на рожон, мне, честно говоря, наплевать, как она распоряжается своей жизнью. Но терпеть не могу лицемерия.
Сьюзен строила планы, как проведет уик-энд с Артуром Батлером в Тампе, какое удовольствие доставит ей футбольный матч и, конечно, домашние спортивные игры. В ее курятнике, как сказал бы мой партнер Фрэнк, установлен такой порядок, но когда в ту пятницу я забрал Джоан после школы, первое, что услышал, было: «Мама не разрешит мне ехать в Мексику, если с нами поедет Дейл».
Но сначала несколько слов о моей дочери: Джоан — блондинка, голубоглазая, длинноногая, — одним словом, самая красивая девочка во всей Калузе, а может, и во всем штате Флорида, если не во всем мире. Она к тому же прекрасно учится. По крайней мере, по биологии у нее оценка «А», а на экзамене для мальчиков по геометрии она сумела получить «Б» с плюсом, — вопреки утверждению некоторых сексологов, что подобные предметы лучше бы оставить представителям сильного пола.
Зато Джоан очень слаба в английском и не умеет как следует даже сварить яйцо, она также проявляет полнейшее равнодушие к вязанию, плетению кружев, игре на клавесине, — одним словом, к тем чисто женским занятиям, которые входят в обязательный список добродетелей стопроцентных американок, славившихся своим умением вести домашнее хозяйство во времена Авраама Линкольна.
Джоан хочет стать нейрохирургом.
Она где-то вычитала, что один знаменитый хирург из Индианаполиса для тренировки пальцев завязывал одной рукой узлы в спичечном коробке. Теперь, если мы с Джоан обедаем в ресторане, она просит официанта принести самый маленький спичечный коробок. Частенько, сидя на краю бассейна около дома, который я арендую, она упражняется в этом искусстве и одновременно читает «Психопатологию повседневной жизни» Фрейда. По ее мнению, Фрейд — «парень что надо».
И еще одно обстоятельство: Джоан просто обожает Дейл. Эта ее страстная влюбленность в Дейл для меня явилась полной неожиданностью. До появления Дейл у Джоан была репутация Медузы Горгоны, обращавшей в камень любую женщину, с которой я отваживался ее познакомить. Губительны были одни только ее прозвища, которыми она sotto voce[14] щедро одаряла этих несчастных, не подозревавших подвоха красоток. Одну она за глаза прозвала: «Надутая La Tour»,[15] потому что у той были замашки опереточной королевы; другая получила титул «Houdini Великая» только за то, что у бедной женщины вошло в привычку незаметно исчезать, как только на горизонте появлялась надутая физиономия Джоан; еще одну Джоан окрестила «El Dopo»,[16] потому что звали эту женщину Элеонор Даньелз, и эта Даньелз в один холодный октябрьский день совершила роковую ошибку, облачившись в свитер с вышитой на груди монограммой «Э.Д.» (в защиту своей дочери должен сказать, что Элеонор действительно не блистала умом). Горящий бездымным пламенем взгляд Джоан мог обратить в горстку пепла самых огнеупорных посягательниц на внимание ее бесценного папочки. Как-то она воспылала жгучей ревностью к женщине, приходившей два раза в неделю убирать в доме, той было за шестьдесят, но я имел несчастье в разговоре назвать ее «милой особой».
Электра и в подметки не годилась моей дочери. Но все это было до появления Дейл; за Дейл О'Брайен Джоан пошла бы на костер.
Итак, сейчас речь шла о том, что моя обожаемая экс-супруга не позволит Джоан ехать в Мексику, если с нами будет Дейл.
— Почему же это? — спросил я.
— Мама говорит, что я под ее опекой.
— Знаю. Какое это имеет отношение к…
— Мама говорит, что она несет ответственность за мои моральные устои.
— Это перебор.
— Что?
— «Устои» означают «нравственное воспитание». Твоя мать утверждает, что она несет ответственность за нравственность твоего нравственного воспитания?
— Понимай как хочешь. Она не позволит мне поехать, папа.
— А ты хочешь поехать?
— Ты что, шутишь? Я же мечтала об этом столько месяцев!
— Я тоже. Самое разумное — позвонить ей.
— Наверное, она уже уехала в Тампу, — сказала Джоан.
— Во всяком случае, попытаюсь.
Сьюзен «уже не уехала в Тампу». Когда я позвонил в ее дом, который когда-то был и моим, она еще укладывала вещи.
— В чем дело? — спросила она таким тоном, будто я был ее непослушным сыном, который ворвался в кухню, когда суфле еще сидело в духовке.
— Вот это мне как раз и хотелось выяснить, — сказал я.
— Ох, самое время разгадывать загадки, правда?
— Нет, самое время для вопросов и ответов. Что там такое с Джоан?
— Что значит: «что том такое с Джоан»?
— Ты ей сказала, что не разрешишь ехать со мной в Мексику?
— Ах, вот ты о чем!
— Да, Сьюзен, об этом.
— Если у тебя какие-то вопросы относительно опеки, обратись, пожалуйста, к моему адвокату. Я сейчас занята, и я…
— У меня нет ни малейшего желания звонить этому сладкоречивому пройдохе, которого…
— Уверена, Элиоту Маклауфлину приятно будет узнать, что ты считаешь его «сладкоречивым пройдохой».
— Ему это уже известно. К опеке все это не имеет никакого отношения, Сьюзен. Джоан провела с тобой пасхальные каникулы и будет с тобой на рождественских. Со мной она проведет День Благодарения. И поедет со мной в Мексику. Точка.
— Нет, если с тобой поедет эта рыжая.
— Если под «рыжей»…
— Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю.
— Ты имеешь в виду Дейл О'Брайен?
— Ах, ее так зовут? А я-то до сих пор считала, что Дейл — мужское имя.
— Сьюзен, прекрати.
— Что «прекратить»?
— Этот бред собачий о Дейл.
— Надеюсь, в присутствии Джоан ты не употребляешь таких выражений. Это грубо…
— Я пытаюсь объяснить тебе, что по закону ты не можешь помешать мне поехать с дочерью в любое, черт побери, место, куда я захочу ее повезти.
— Неужели? А как насчет «нанесения ущерба нравственным устоям несовершеннолетних»?
— Не говори чепухи.
— Везти в Мексику четырнадцатилетнего ребенка, где ты будешь прелюбодействовать с…
— Прелюбодействовать? Послушай, Сьюзен, средневековье с его лексикой в далеком прошлом…
— А как ты это назовешь, Мэттью? Ты будешь находиться в одном доме с Джоан и с этой, как ее там…
— Ее имя Дейл О'Брайен.
— Целых четыре дня, Джоан ничего не напутала? Четыре дня на маленькой уютной вилле Сэма Торна. В одной спальне ты с этой рыжей в полной отключке, а за дверью напротив Джоан…
— Моя личная жизнь не имеет никакого…
— Я бы сказала — общественная.
— На вилле Сэма четыре спальни, у Джоан будет своя собственная…