В Лейк-Плэсиде немало неприятностей было и у нее. Заболел корью Ковалев, и мы по очереди носили ему еду, передавая кастрюльку черёз хоккеистов, в олимпийской деревне проход женщинам в мужские корпуса был запрещен, как, впрочем, и наоборот. Когда у меня на душе неспокойно, я ложусь и лежу пластом. Лена, наоборот, бегает. С шести утра до глубокой ночи.
Я знаю, как она любит своих учеников, буквально их обожествляет. Их недостатки у нее превращаются в достоинства, мало того, она и других умудряется заставить в это поверить. Между прочим, такой дар — тоже одно из великолепных тренерских качеств, и им обладают немногие. Она заставила всех поверить, что Ковалев — лучший в мире фигурист, хотя нередко он катался не на самом высоком уровне. Но он умел выигрывать, когда она была рядом с ним. Она учила и научила его побеждать, учила его быть злым. Потом она тренировала в мужском одиночном катании Владимира Котина. Мне нравились их программы, я видела всю Лену в его композициях. То, что она незаурядный тренер, подтверждает история восхождения танцевальной пары Линичук — Карпоносов. У этого дуэта были отлично поставленные танцы, но самих фигуристов я не могу назвать выдающимися — это не чемпионская пара. Чайковская сумела заставить всех судей в течение нескольких лет отдавать Линичук и Карпоносову первые места. Вот Пахомова по своим природным данным — талантливейшая фигуристка. Горшкова Лена подняла до уровня партнерши исключительно своим трудолюбием. От «Соловья» у меня просто дух замирал. Я забывала, что ее ученики — наши соперники, восторгалась Ковалевым в «цыганочке», именно таким и должен быть этот танец. Хорошо смотрелись в паре мой прежний партнер Георгий Проскурин и Галина Карелина. Они показывали в парном катании интересные находки Чайковской, прекрасно придуманные ею поддержки, а программа Карелиной — Проскурина на музыку из фильма «Восемь с половиной» была просто новаторской. Однако почти все ее ученики расстаются с ней тяжело, не сохраняя потом отношений. Тем не менее на ее шестидесятилетие пришли все!
Очень трудно вот так, на нескольких страницах, рассказать о Чайковской. Она очень разная — нетерпеливая, добрая, злая, великодушная, как любой неординарный человек. И говорить о ней однозначно нельзя. Тем не менее я могу выразить свое к ней отношение одной фразой: Лена Чайковская — дорогой и близкий для меня человек. И в трудные минуты откровения она мне говорит: «Люблю тебя, Тарас!»
СТАНИСЛАВ ЖУК. Станислав Алексеевич — тренер, который, кажется, из любого мог сделать чемпиона. Он, как никто, был предан фигурному катанию. Человек, которого нельзя было не уважать за то, что он вот такой, какой есть: то со зверским выражением лица, то с чрезмерной радостью, но никогда не стремившийся выглядеть лучше, чем есть, перед телевизионной камерой.
Не понимать и не отмечать, что Жук — тренер милостью Божьей, может только человек, далекий от фигурного катания. Великолепно знающий технику катания, умеющий находить для себя материал — и только для себя. Предугадывающий на год, чему надо учить и, главное, как, какие мышцы накачивать, сколько часов провести в зале, с какими предметами. Сколько нужно пробегать, сколько нужно проплакать, сколько нужно выкатать, сколько нужно выстрадать… Энциклопедические познания Жука в фигурном катании нельзя не признавать любому тренеру, даже и тому, кто не любит Станислава Алексеевича.
Как трудно было тем спортсменам, кто тренировался у него. Жук был в спорте фигурой сильной (и в то же время в каких-то вопросах очень слабой), по характеру всегда тяжелой. Я наблюдала за ним еще в бытность свою спортсменкой. Он постоянно что-то изобретал в фигурном катании, постоянно экспериментировал, не щадя спортсмена, но в первую очередь самого себя. Рассказывали, что когда распался его союз с первым и единственным тренером Петром Петровичем Орловым, Жук себя и Нину (свою партнершу и жену) тренировал сам. Тренировал много и жестко. Я плохо помню, как он катался, но зато прекрасно помню его первых учеников — Татьяну Жук (его родную сестру) и Александра Гаврилова. Глядя на них, точных, как хорошие часы, было очевидно, что молодой Станислав Алексеевич — незаурядный тренер. Его питомцы не срывали элементы, каждый шаг отточен, движения строго параллельны. Они делали элементы, которые никто в парном катании не делал, а то, что уже было известно, исполняли с абсолютной чистотой. Потом Гаврилова заменил Горелик. Я тогда сказала сама себе, что, если мы с Жорой их не обыграем хотя бы раз, я перестану кататься, а может быть, вообще умру. Мы у них выиграли на отборочном турнире накануне первенства Европы, заняв второе место, а Жук — Горелик стали третьими. Им в катании не хватало эмоций, но все окупалось отточенной техникой. Наступали они стремительно, довольно быстро получив титул второй пары мира. Стати знаменитыми, объехали полсвета — и все это заслуга Станислава Жука.