Но она была его сестрой.
"Он записался в морскую пехоту Мантикоры, когда ему было восемнадцать," - сказал он, его голос внезапно стал резче, чем она привыкла слышать у него. "Служба шла хорошо. Когда ему исполнилось двадцать три, он стал взводным сержантом, и рассматривалась возможность предложить ему стать офицером. Потом произошел... инцидент. Это не имело прямого отношения к морпехам. Он оказался в очень плохой ситуации не по своей вине. Он что-то сделал с этим. Многие люди погибли, он сам был тяжело ранен, и когда манти узнали об этом, они вручили ему крест Остерман." Он встретился с ней взглядом через стол. "Это их вторая по уровню награда за доблесть, Алли, и ее можно заслужить только в бою."
Они глядели друг на друга еще мгновение, затем он пожал плечами.
"Кроме того, крестом Остерман может быть награжден только рядовой или сержант, и это почти всегда сопровождается предложением стать офицером. Это предложение часто отклоняется, и манти достаточно умны, чтобы принять это без всяких предубеждений. Они знают, насколько важна работа сержанта, и они просто счастливы держаться за них, вместо того, чтобы настаивать на том, чтобы "принять или уйти", как это делает ФСЛ, но предложение делается всегда. Так они поступили и в отношении лейтенанта Харрингтона, но у него была довольно необычная просьба. Он попросил о переводе во флот, а также обучаться медицине." Жак снова пожал плечами. "Это не так странно, как может показаться, поскольку флот обеспечивает всю медицинскую поддержку морской пехоты в Звездном Королевстве, но это было необычно, особенно для человека, который, очевидно, так хорошо проявил себя в боевых действиях. Однако в сложившихся обстоятельствах и с учетом того, что он сделал, просьба была удовлетворена, и вот он здесь."
"За что он получил медаль?" - тихо спросила она.
"Этого я не могу тебе сказать. Это засекречено, Алли. Манти засекретили это, давая ему награду."
Она спокойно смотрела на него, обдумывая то, что он сказал... и что не сказал. Он знал много секретного, иногда того, что не должен был знать, но она знала его чувство целостности. Он, вероятно, уже опасно приблизился к границам дозволенного - дозволенного самим собой - чтобы поделиться с ней. И когда она думала об этом, она вспомнила ту тьму, которую чувствовала в лейтенанте Харрингтоне, и вздрогнула.
"Ну," - сказала она решительно нормальным тоном, "я вижу, что Франц ошибался - опять - в том, заслуживает ли лейтенант Харрингтон приема в УИЗ."
"Я бы сказал, что если кто-то заслуживает место в университете, так это Харрингтон," - согласился Жак, а затем поднял глаза, когда прибыли их закуски.
Официант расставил перед ними салаты и консоме и ушел, и Аллисон взяла вилку и снова посмотрела на брата.
"Спасибо," - сказала она. "Ты дал мне много пищи для размышления, Жак."
Глава 5
"Вот." Соджорнер Икс передал чип Жаку Бентон-Рамиресу-и-Чоу. "Надеюсь, это поможет."
"Ну, вероятно, не повредит," сказал Бентон-Рамирес-и-Чоу, глядя на высокого, мощно сложенного бывшего раба.
Однажды он сказал Соджорнеру, что настоящая Соджорнер Трут была женщиной, а не мужчиной, но Соджорнеру было все равно. Фактически, он уже знал это и заметил, что "соджорнер" - бесполое существительное, одинаково хорошо подходящее как для женского, так и для мужского имени. Кроме того, ему было близко оригинальное происхождение его имени. Это наблюдение звучало немного странно, исходя от неуклюжего, твердолицего, мощного гиганта, но Бентон-Рамирес-и-Чоу обдумал это, и понял, что это был пример предубеждения с его стороны, основанного исключительно на внешнем виде и стереотипах.
Осознание этого вызвало в нем искру гнева на самого себя. Если кто-то на Беовульфе и был вакцинирован от такого рода предубеждений, то это были члены его семьи. Его прямые предки сыграли важную роль в том, чтобы объявить вне закона использование генетики - и противостоять "сверхчеловеческим" манипуляциям Леонарда Детвейлера с человеческим геномом - в Кодексе биологических наук Беовульфа после кошмарных творений Последней войны на Старой Земли. Они успешно боролись, чтобы объявить генетические оружие оружием массового уничтожения в соответствии с условиями Эриданского эдикта, они возглавляли усилия, чтобы объявить торговлю генетически модифицированными рабами вне закона (официально, по крайней мере) в Солнечной Лиге, и они возглавили борьбу за проект конвенции Червелла, приравнивавшей работорговлю к пиратству... и вынесение одинакового приговора обоим. Беовульф твердо стоял за ними во всех этих боях, и планета, на которой родился Бентон-Рамирес-и-Чоу несомненно была домом для самой большой популяции освобожденных рабов в галактике. Они отплатили своему новому домашнему миру патриотизмом, который стал примером для многих уроженцев Беовульфа (или должен был стать), а многие из его собственных коллег в Корпусе Биологической Разведки были либо бывшими рабами, как Соджорнер, либо детьми рабов. И все же, несмотря на все это, он стал жертвой автоматического подсознательного предположения, что человек, который выглядел столь брутально, как модель тяжелого рабочего Рабсилы, вероятно, обладал интеллектом ниже среднего. Правда заключалась в том, что Соджорнер имел эквивалент двух докторских степеней, одну по физике и одну по химии, и читал лекции по обоим предметам в университете Варшавской.