К сожалению, Баллрум не был стройной иерархической организацией. Это был скорее зонтик, собрание союзных, но независимых отделений и групп, он собирал людей, которые могли полагаться на усиление ненависти, чтобы противостоять сокрушительной силе и влиянию чего-то вроде Рабсилы и ее коррумпированных корпоративных структур и политических союзников в Лиге. Даже если бы координационный совет Баллрум попытался обуздать наиболее радикальных членов своей организации, он никак не мог бы этого сделать... и было очень мало свидетельств, что он хотел. Учитывая то, что вынесло большинство новобранцев Баллрум - или что вынесли люди, которых они любили, - было бы глупо ожидать, что они не нанесут ответный удар настолько яростно, насколько это возможно. Также никого не должно было удивлять то, что слишком часто для менее озлобленных людей эти репрессии принимали форму массовых убийств сотрудников Рабсилы и их деловых партнеров. Или что Баллрум не слишком беспокоился о сопутствующем ущербе, когда наносил удар по Рабсиле и ее работорговцам. Многие из членов и сторонников Баллрум, такие как сам Соджорнер X, понимали обратную сторону того, что Рабсила и ее защитники становятся кормом для ярости, но для того, чтобы фактически остановить это, потребовалось бы прямое вмешательство Бога.
"Я просмотрю это сегодня днем," - заверил он своего огромного друга, постучав по карману, в который засунул чип. "И я сделаю все, что в моих силах, чтобы заставить их двигаться дальше, но я бы солгал, если бы сказал, что, по моему мнению, у нас больше пятидесяти пяти шансов, что мы сможем чего-либо добиться. Если твоя трехмесячная оценка верна, у нас будет меньше шести недель на то, чтобы авторизовать, организовать и запустить операцию, и это мало даже при более обычных обстоятельствах, а тем более вскоре после Хасуэлла. Я попробую, Соджорнер, но я не хочу обещать того, в чем не уверен."
Соджорнер смотрел на него несколько мгновений, затем резко кивнул.
"Сделай все, что можешь," - сказал он, положив руку на плечо маленького друга, и быстро сжал. "Я знаю, ты сделаешь все, что можешь, Жак. Будь осторожен."
"И ты," - сказал Бентон-Рамирес-и-Чоу, и посмотрел, как он уходит.
* * *
"Почему бы нам просто не пойти и не застрелить сукина сына?" - спросил Джузеппе Ардмор.
Он и Тобин Манишевич сидели за столом в номере дешевой гостиницы, глядя на экран компьютера. Они могли видеть, как Соджорнер Икс бесцельно бредет по ландшафтным дорожкам парка Розалинды Франклин, но их внимание было сосредоточено на гораздо меньшем человеке, с которым он разговаривал. Они знали, где снова найти Соджорнера, если понадобится, и в любом случае он был менее важен, чем человек, с которым он встретился. Пока они смотрели, объект их пристального внимания сел на одну из скамеек, глядя на озеро, как будто его не заботило ничто во вселенной.
"Ублюдок причинил нам больше головной боли, чем любые другие три человека, о которых я могу подумать," - продолжил Ардмор, "и не похоже, что здесь, на идеальном Беовульфе, никогда не было никаких преступлений. Проткнем дротиком пульсера его мозги, возьмем его бумажник и часы, оставив их с ограблением "неизвестными", и покончим с этим!"
"Не могу сказать, что это не заманчивая идея," - признал Манишевич, но при этом кисло покачал головой. "Вообще-то, если честно, мне бы это очень понравилось. К сожалению, все это мы могли бы продать широкой публике, но КБР и Системное Бюро Расследований будут прекрасно знать, что произошло, независимо от того, смогут ли они когда-нибудь это доказать или нет. Вот почему начальство кажется решило, что он слишком важен, чтобы мы могли избежать наказания за его убийство прямо здесь, на Беовульфе. Он может быть только жалким капитаном в КБР, но его семья делает его очень особенным жалким капитаном. Если мы убьем Бентона-Рамиреса-и-Чоу на Беовульфе, ад не удержит реакцию Беовульфа. Черт, если его собъет наземная машина, едущая на красный сигнал, по крайней мере половина Беовульфа подумает, что мы нанесли ему удар!"
"Ну и что?" - нахмурился Ардмор. "Они все равно нас ненавидят!"
"Послушай, никто не станет кричать слишком громко, если мы прикончим одного или двух, а то и дюжину других офицеров КБР. О, они будут в ярости, и мы, вероятно, получим за это пару ударов, как только у них появится такая возможность, но по большей части они спишут это в расходы на ведение бизнеса. Вроде тех, что случаются, когда злят кого-то вроде Рабсилы. Но если мы убьем Бентон-Рамиреса-и-Чоу, особенно здесь, на самом Беовульфе, это совсем другое. Эта семья и есть Беовульф, Джузеппе. Я думаю, что наши уважаемые начальники боятся, что преднамеренное убийство, направленное против одного из этой семьи, может спровоцировать ответные меры на несколько более высоком уровне, и никто из них не хочет быть объектом урока, который КБР и Беовульф в целом могут решить преподать. Во всяком случае, если это не даст чертовски выгодной прибыли! Если на то пошло, я должен признать, что его убийство могло бы иметь прямо противоположный эффект тому, который мы хотели. С таким же успехом это могло бы заставить Совет Директоров принять политику, которую он продвигал, и установить прямую связь с Баллрум."