Однако импульсная винтовка, которую нес его пленник, была мощным военным оружием с большим магазином. Одного этого было достаточно, чтобы убедить Альфреда в том, что нынешние владельцы домика не были ни в чем не повинными и законопослушными гражданскими лицами, которых они изображали. Пульсер, прикрепленный к поясу мужчины, был еще одним указанием в том же направлении. И хотя он не сказал многого, даже когда Альфред развернул вывихнутое плечо, то, что он сказал, довольно ясно давало понять, с кем имел дело Альфред.
Рабсила. Его ноздри раздулись, и он почувствовал, как чудовище шевельнулось, проверяя свои цепи, когда он вспомил Клематис. Опять Рабсила. Что могло понадобиться Рабсиле от Аллисон Чоу? Что могло сделать ее настолько важной для Рабсилы, чтобы рискнуть провести операцию здесь? Вся галактика знала о жгучей взаимной ненависти между Беовульфом и Мезой, и у оперативников Рабсилы было мало иллюзий по поводу того, что с ними случится в судебной системе Беовульфа... если им повезет дойти до судебной системы.
К сожалению, у него не было времени получить более полную информацию от своего пленника. Рано или поздно они должны были заметить его отсутствие, скорее рано. Головорез из Рабсилы знал это так же хорошо, как и Альфред, и очевидно пытался тянуть время. Он признал, что они схватили Аллисон в рамках своего рода шантажа, хотя он также утверждал, что не знает, кто был объектом шантажа. Это было вполне возможно - Альфред скрывал бы подробности операции как можно тщательнее, если бы планировал что-то подобное - но так же было вполне возможно, что этот человек врал. Пытался выдать достаточно информации, чтобы ответить на вопросы Альфреда, и тянул время, пока кто-нибудь не придет его искать. Вот почему Альфред дал себе всего десять минут, чтобы задать вопросы. В конце этого времени у него должно было быть все, что он собирался получить, и это была одна из причин, по которой он был таким... настойчивым.
Его виртуальный тур по плану дома позволил ему поймать своего пленника на двух случаях лжи, и боль, которую он причинил ему при этом, вероятно, убедила того быть, по крайней мере, разумно правдивым. На этом было трудно остановиться. Чудовище снова просыпалось, и повторяющиеся приступы агонии - и чувство угасания сознания - приходящие к нему через его связь с Аллисон, делали это еще труднее. Но теперь ему нужно было решить, что делать, прежде чем двинуться дальше, и он коснулся рукоятки вибролезвия. Оно прошло через синтетический композит стены будки, как нож сквозь масло; человеческое горло было бы намного легче перерезать.
Ноздри Альфреда раздулись, и его пальцы сжали рукоять. Необходимость убрать лежавшего без сознания убийцу с лица галактики дрожала в этих пальцах, и горячий сладкий вкус вернулся в рот, еще более горячий и сладкий из-за его собственного чувства отчаяния, подобного ударам молнии чьей-то безнадежной боли и его охватил ужас. Это было бы самым легким делом в мире, и любой, кто оказал свои услуги Рабсиле - любой, готовый помочь похитить и замучить Аллисон Чоу - уже заплатил за свой билет в ад.
Но Альфред Харрингтон не был убийцей из Рабсилы. Он был - он должен был быть - лучше, чем они, потому что если он не был...
Он разочарованно зарычал и потянулся за рулоном ленты в ящике для инструментов, стоявшем на полке в будке приемника.
* * *
Джузеппе Ардмор заставил себя шагнуть назад и выключить нейрохлыст. Это было тяжело, и он облизнул губы, смакуя богатое, захватывающее наслаждение от причинения боли, особенно кому-то вроде этой суки, сестры Бентон-Рамиреса-и-Чоу. О, это делалось особенно приятным, когда он вспоминал Новый Денвер! Но ему нужно было быть осторожным. Манишевич рассердится, если он убьет ее слишком быстро. Ардмор мог бы смириться с этим - и Манишевич со временем справится с этим - но он тоже не хотел убивать ее слишком быстро. Он хотел, чтобы она жила как можно дольше, и он с нетерпением ждал возможности использовать более традиционные методы, чтобы мотивировать ее брата.