Манишевич знал это. Знал и КБР. Проблема была в том, что КБР игнорировал это.
* * *
Штурмовой шаттл с визгом появился далеко впереди своего потрясающего звукового удара, а его системы наведения напрямую подключились к одному из тактических спутников Сил Обороны Системы Беовульфа. СОС почти наверняка предоставили бы им это в любом случае, но не было времени на то, чтобы получить разешение, а КБР всегда был... нестандартной организацией.
Жак Бентон-Рамирес-и-Чоу занимал место стрелка, и его темно-карие глаза были похожи на куски агата. Он наблюдал за ужасной перестрелкой через спутник, в то время как шаттл оторвался от земли, ускоряясь так быстро, что его нос и передний край крыла светились белым от нагрева, в то время как его команда использовала гравитационные плиты, чтобы компенсировать силу, которая должна была раздавить их в их летных креслах. Никто не смог бы добраться до его сестры быстрее, чем они, но она находилась более чем в пятистах километрах от лагеря Освальда Эйвери. Требовалось семь минут полета - даже штурмовой шаттл не мог мгновенно разогнаться до шести Махов в атмосфере - и спутник, смотрящий на место, ориентируясь на все еще передающий комм, заморозил его сердце. Он понятия не имел, кто был с ней, но сверхчувствительные сенсоры спутника показали ему только двух человек в овраге, и десять, приближавшихся к ним, а семь минут были вечностью в бою.
Но каким-то образом Аллисон и тому, кто был с ней, удавалось держаться. Не только держаться, но и постоянно убивать своих врагов. И теперь, когда шаттл примчался к ним, как Джаггернаут, он нажал на курок джойстика стрелка.
Две капсулы рванулись из оружейного отсека шаттла по тщательно продуманным траекториям. Они разогнались до скорости, которая затмила даже ревущие двигатели шаттла, а затем разлетелись на части... прямо над людьми, приближающимися к оврагу. Четыре тысячи дротиков выстрелили из каждой из них, образуя точно нацеленные овальные рои, каждый сто метров в длину и сорок метров в поперечнике, центры которых находились в пределах двадцати пяти метров от обеих сторон оврага. Сплошные облака пыли и полуиспаренной почвы вырвались вверх из пораженной зоны, и когда штурмовой шаттл промелькнул сверху, сильно накренившись, чтобы сбавить скорость и лечь на обратный курс, под этой поднимающейся пеленой смерти не было ни одного живого существа.
Глава 16
Аллисон Чоу открыла глаза и увидела пастельный потолок и солнечный свет. Она посмотрела на прикроватные индикаторы, узнала знакомую ауру больницы, и было так тихо, что она могла слышать мягкий, тихий сигнал кардиомонитора.
Некоторое время она лежала неподвижно, сдерживая дыхание, затем выдохнула с глубоким очищающим облегчением, когда поняла, что нигде не болит. Она снова закрыла глаза, ее губы дрожали от благодарности, а затем, к собственному удивлению, она улыбнулась.
Тебе нужно работать над твоими приоритетами, сказала она себе. Ничего не болит - это прекрасно, но, возможно, тебе стоит задуматься о том, что ты все еще жива.
Ее горло прочистилось, глаза снова открылись, голова повернулась налево на подушке. Похожие глаза смотрели на нее, и она видела, как они моргают, видела в них слезы и потянулась к руке брата.
"Привет," - сказала она. Ее голос был более хриплым, чем обычно, в горле болело и скребло, и она вздрогнула, вспомнив крики, которые привели к этому. Жак, должно быть, увидел тень в ее глазах, потому что его рука сжалась на ее руке, когда он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее в лоб.
"Привет тебе тоже," - сказал он, и хрипота в его голосе не имела ничего общего с криками. Он немного откинулся назад, поднял тыльную сторону ее руки, чтобы коснуться своей щеки, и покачал головой. "Я волновался за тебя, Алли?"
"Я тоже." Ее губы снова задрожали на мгновение, когда они формировали улыбку, затем ее глаза сузились. "Это была Рабсила, да?"