Однако, в конце концов, она не смогла этого сделать. Может быть, действительно было что-то в "в крови", как говорила ее мать, хотя это всегда казалось особенно ненаучным со стороны той, кто сама была одной из дюжины ведущих генетиков Беовульфа. Но когда дошло до окончательного решения, Аллисон просто не смогла отвернуться. Чудес человеческого тела, и особенно изумительной, бесконечной сложности и великолепия его генетической схемы, было слишком много. Соблазн отдать свою жизнь их изучению преодолел ее разочарование от того, что ее затолкали в предсказуемую нишу. Ей показалось особенно несправедливым то, что она находила человеческий геном настолько захватывающим, что она не могла устоять перед бесконечными нежными (и не очень нежными) подталкиваниями матери. Но ее интерес к акушерству мог быть частью того, что изначально привлекло ее к Илиеску. В конце концов, она собиралась проводить много времени, работая с будущими родителями, и что бы она ни думала о нем как о человеке, он явно собирался стать превосходным акушером. Наверняка у них должно было быть что-то общее!
Однако то, что изначально привлекло ее внимание, быстро исчезло, и она обнаружила, что интересуется высоким мантикорским флотским лейтенантом, которого он так сильно не любил. В конце концов, о всех, кого он не любил, стоило узнать побольше. И в Харрингтоне что-то было. Он определенно выделялся в кампусе, и не только из-за формы, которую он обычно носил. Он был намного, намного выше, чем подавляющее большинство жителей Беовульфа, в то время как Аллисон была ниже, чем большинство из них. На самом деле он был на добрых полметра выше, чем она! Никто и никогда не назовет его красивым, хотя он, по крайней мере, достаточно хорошо выглядел.
Может то, как он двигался? Такой большой человек не должен двигаться... изящно, но он это делал. Частично это могло быть из-за разницы в гравитации, но не все, и она обнаружила, что размышляет о его генетическом профиле. В конце концов, Звездное Королевство Мантикора обзавелось более чем достаточной долей джинни. Все его планеты имели гравитацию выше, чем у Беовульфа, но гравитация Сфинкса была больше всех, а Харрингтон не обладал коренастым, чрезмерно мускулистым телосложением немодифицированного человека, выросшего в гравитационном поле на тридцать пять процентов сильнее того, в котором развилось человечество. Очевидно, что в его семейной истории были какие-то модификации, и она думала, какие именно? Только не Кельхоллоу; у него не было соответствующей окраски. Конечно, Мейердал был возможен, но возможны были и модификации Кисмет и Кантрелл. Не то чтобы это имело значение, за исключением того, что это пробудило в ней профессиональное любопытство.
Она подумала об этом, пока шла на занятия, степень опоздания на которые она несколько лживо преувеличила для Илиеску, затем усмехнулась. Брат не раз дразнил ее за любопытство. Он страстно увлекался древней литературой, особенно докосмическими писателями Старой Земли. Одним из его любимых авторов был парень по имени Киплинг, и он называл ее "Рики", когда она была ребенком. Когда она спросила его, почему, он ответил, что она напоминает ему двух его любимых персонажей Киплинга, кого-то по имени "Слоненок" с его "насыщаемым любопытством", и кого-то еще по имени "Рики-Тики-Тави", девизом которого было "Сбегай и разнюхай". Она не знала, позабавиться ли ей или оскорбиться этим, поэтому он дал ей копии оригинальных историй, и в конце концов она решила, что он прав. Как оказалось, совершенно прав.
* * *
Альфред Харрингтон быстро двигался по квадратному двору. Он всегда хорошо запоминал карты и точно знал, где находится, и этот талант сослужил ему хорошую службу в огромном кампусе УИЗ. Несмотря на это, он, вероятно, опоздывал на встречу с доктором Паттерсоном. Он и доктор Муо-чи запланировали посетить его лабораторию, отчасти потому, что они все еще находились на этапе ознакомления, и она пообещала защитить его, если он не понравится доктору Паттерсону. Учитывая, что Паттерсон имел репутацию одного из самых доброжелательных и жизнерадостных профессоров в кампусе, вряд ли он слишком нуждался в защите, и Паттерсон ему действительно нравился. И -