Но все же какую музыку я предпочитаю слушать сама, вне спорта?
Так сразу не ответишь. На мой вкус большое влияние оказал мой муж. Конечно, я не понимаю музыку так, как Володя, но чувствую ее душой.
Володя для меня незаменимый помощник по любой музыкальной справке. Когда я ставлю танец, он подбирает мне литературу: когда написана эта вещь, в каких условиях, кому посвящена. Он разбирает ее со мной буквально по нотным знакам. Он садится за рояль и проигрывает в разной манере фрагменты. Безусловно, я советуюсь с ним, какую музыку мне выбирать, что мне послушать и что может мне пригодиться.
По примеру тренера все мои ученики ходят на концерты в консерваторию, и я вижу, как гармония звуков, очаровывавшая их в зале, наполненном музыкой, находит воплощение потом на льду.
В шестнадцать лет я впервые серьезно познакомилась с концертами Рахманинова. Его музыка меня потрясла. Тогда я начала собирать для себя фонотеку классики, чего, по-моему, не делал никто из моих друзей-ровесников. Я оставалась одна, ставила на проигрыватель пластинку — мне искренне казалось, что я понимаю эту музыку и тонко ее чувствую. С годами выяснилось, что мое представление о собственном понимании классической музыки несколько не соответствует действительности.
Я с детства не то что влюблена — помешана на балете, на этом слиянии музыки и движения, на разговоре, который проходит без слов, где их заменяют жесты и фигуры. Конечно, вся балетная музыка любима с детства, как и все балетные спектакли, сначала у нас в стране, потом во всем мире.
Впрочем, говорить о балете я могу очень долго, а времени у меня мало, и подходит пора слушать музыку. Конечно, я не собираюсь часами слушать все подряд. Так не бывает и быть не должно. Я еду слушать музыку определенную, того направления, которое выбрала для будущей программы, но пока не имею права сказать какое. Это секрет. Тайна предстоящей постановки. Но для примера можно взять 1983 год, когда готовилась программа к олимпийскому сезону.
Тогда мне помогал музыкальный редактор Михаил Белоусов, которому я очень доверяла. Я говорила Мише, в каком стиле я вижу программу следующего года, и он подбирал мне для прослушивания конкретную музыку, благо сам в то время работал в Доме звукозаписи.
В свое время очень много как музыкальный редактор сделал для наших фигуристов пионер в этом деле — Александр Гольштейн. Он был первый, кто начал скрупулезно подбирать мелодии для выступлений и привил профессиональное отношение к поискам музыки и нам, фигуристам. Он и сейчас мой помощник, но уже в Америке.
Но вернемся к 1983 году. Стиль танца определен, начинаем перерабатывать весь материал, который есть дома, у друзей, у учеников, в Доме звукозаписи. Я той весной переслушала, по-моему, все русские мелодии, во всех видах обработки, какие только были. Невозможно сосчитать эти километры пленок и сотни пластинок. Как есть скорочте-ниє — умение просматривать страницу по диагонали, так и у меня выработалось быстрое прослушивание, наверное, также по диагонали.
У меня в то время занималось семь танцевальных пар. Значит, ищу музыку для семи произвольных танцев, семи оригинальных и, как минимум, каждому по показательному номеру, а кому-то по три-четыре. И каждый год всем разное. И движения им надо подыскивать разные. Получалось в сумме, что каждое лето я ставила большой балет в трех действиях.
Если что-то в музыке не нравится, пусть маленький кусочек, — лучше под нее не ставить, программа будет неудачная. Надо биться, биться, искать, искать, до самого конца, пока не почувствуешь душой — вот музыка, которая поможет тебе создать танец!
Музыка должна до того доводить и так нравиться, что пожелай ты даже от нее избавиться, она тебя уже не отпустит… И вдруг замечаешь, что внутри тебя эта музыка разложилась на маленькие нюансы, маленькие картинки, и это ощущение так приятно, что словами не передать.
Иногда решение приходит сразу. Например, Родниной и Зайцеву я взяла увертюру Г.Свиридова из фильма «Время, вперед!» после единственного прослушивания, потому что знала, что хочу. Родниной так же быстро выбрала романс Свиридова из фильма «Метель». Прекрасный романс! Музыка Марка Фрадкина из фильма «Человек с другой стороны» тоже не потребовала долгих поисков, по сей день я очень ее люблю. Но бывает… Еще раз повторяю, поиск музыки, на мой взгляд, — одно из самых трудных тренерских занятий в фигурном катании, особенно для ведущей пары. Ведь она определяет моду в танцах, в парном катании. Как здесь боишься промахнуться. И чтобы людям нравилось, и тебе нравилось, и повторов чтобы не было. Поэтому поиск музыки для ведущей пары обычно длится до тех пор, когда уже и искать нельзя.