Разве было что-нибудь похожее двадцать лет тому назад?
И разве можно было себе представить, каким будет фигурное катание через двадцать лет?
Наверное, технически оно будет выглядеть идеально. И выигрывать в нем будет тот, кто сумеет придумать что-то новое. А что придумают, какие немыслимые танцы поставят, не знаю. Но хочется и самой что-нибудь придумать через двадцать лет.
Что будет со мной через двадцать лет?
Думаю, и через два десятилетия я буду приходить на каток с таким же удовольствием, с каким прихожу сейчас. Не хочу потерять ощущения счастья от своей прекрасной работы. Не хочу сделаться в своем деле ремесленником. Хочу оставаться и через двадцать лет таким же сумасшедшим тренером, каким я была, какая я есть. Так же бояться, что не сумею поставить программу перед новым сезоном, как боюсь этого уже три десятка лет. И все-таки ее поставить. И стремиться сделать ее самой лучшей в мире.
Я хотела бы иметь таких же преданных и любимых учеников, каких я имела и имею. Я хотела бы так же волноваться на тренировках. Страдать при каждом прокате.
Хочу, чтобы, как всегда, мои воспитанники приходили в мой дом и чтобы я была здорова и могла их принимать, как принимала всегда, — вкусно кормить, долго беседовать. Хотела бы, чтобы каждое последующее поколение моих учеников знало, что делало предыдущее. Знали бы, как они дружили, как относились друг к другу, как вместе тренировались и катались. Как они жили и кем стали потом. И сколько было пролито пота и слез, чтобы кем-то стать.
Работать, пока есть силы, не знаю, на сколько их хватит, хотелось бы, чтоб их хватило надолго.
Мне нравятся все цветы, которые нам дарят. Отовсюду, где проходят соревнования, я везу домой цветы. Мои ученики отдают мне свои букеты. Им остаются аплодисменты. Дома я долго разворачиваю огромные пакеты, потому что ничего так тщательно перед дорогой не упаковываю, как цветы. Порой огромные целлофановые мешки, в которые я укладываю букеты, весят до десяти килограммов. Десять килограммов цветов!
Цветы потом долго стоят у меня дома, расставленные во все вазы.
После чемпионата 1983 года в Хельсинки я забыла в холле гостиницы букет. Как вспоминаю об этой потере, сразу хочется плакать. Там было не менее пятисот роз!
Честно говоря, мне больше всего нравятся незабудки, но их почему-то никто и никогда не дарит.
Однажды в сибирском турне сборная приехала в Кемерово во время страшного снегопада и дикого холода. А в Кемерове открытый каток, и, естественно он засыпан. Мы сами его расчищали каждые пятнадцать минут, но все равно ребята катались буквально по колено в снегу. Люди, которые пришли на наше выступление, казались снежными бабами, тем более они смотрели на лед стоя и без перерыва. Полтора часа стояли зрители под снегопадом, а потом стали бросать на площадку цветы, выращенные на окне. В основном на снег ложилась герань. Ребята доставали из-под сугробов букеты, отряхивали живую красную роскошную герань. И еще к нам летели огромные белые, похожие на лилии, цветы — декабристы.
Люди делились с нами красотой. Отдавали выращенные в домашних горшках для домашнего уюта цветы. И, наверное, каждый из зрителей принес их с собой, потому что букетов мы собрали очень много. Вспоминая тот давний вечер, я могу сказать только одно: как же наши зрители любили фигурное катание!
Так заканчивалась моя первая книга, выпущенная в свет в 1985 году. В конце последней главы я не раз восклицала: «Разве можно себе представить, каким будет фигурное катание через двадцать лет… И что будет со мной через двадцать лет?»
Прошло уже пятнадцать.
Тогда я мечтала остаться таким же сумасшедшим тренером, каким была. Эта мечта состоялась даже в большей степени, чем я себе желала, что хорошо видно во второй части книги.
Часть II
Красавица и чудовище
В первой части книги я уже рассказывала о постановке в 1985 году произвольного танца на музыку Бизе — Щедрина «Кармен» для Бестемьяновой и Букина. Мы дружно работали еще три года. В 1988 году Наташа и Андрей в Калгари выиграли олимпийское золото. О нашем счастливом времени, когда мы были вместе, я написала и дальше, в главе, посвященной им.
Году в 1984-м, одновременно, как раз когда я заканчивала свою первую книгу (здесь это — Часть I), начал создаваться коллектив, ставший впоследствии театром «Все звезды». Это большая и важная часть моей жизни. Но прежде чем я перейду к ней, небольшое воспоминание о том, как я прощалась с единственной своей профессией. Думала — навсегда. Но разве кому-нибудь из нас суждено знать, что с ним будет?