Одежду пришлось менять полностью, но особо не заморачиваясь, она взяла первый попавшийся домашний костюм, в котором видеть её доводилось довольно редко, ведь девушка предпочитала деловой стиль, и даже дома не уступала своим правилам. После разговора с Крисом, душа разрывалась на маленькие кусочки, а сердце на крошечные осколки, и ей безумно хотелось разрыдаться в подушку от незнания, что дальше их ожидает с Крисом. Отогнав свои мысли в сторону, она вспомнила, что нужно сначала решить проблему ненаглядного младшего брата, ведь у того ситуация были ни капли не лучше. Постучавшись для вида, девушка, не дожидаясь положительного ответа, зашла в спальню, где застала Себастиана курящим сигарету рядом с раскрытым настежь окном. Не говоря ни слова, она встала рядом с ним и так же задымила, выпуская едкий дым на улицу. Иногда молчание с близким тебе человеком важнее, чем тысячи слов поддержки, и Лаура об этом прекрасно знала. Первым не выдержал Себастиан, переводя уставший взгляд на сестру.
— Что на этот раз? Я не так на неё посмотрел? Или может быть накричал на Мишель в твоём сне? Что я, блять, сделал не так? — он не старался кричать — его голос с хрипотцой был на удивление спокоен.
— Себ, я тебе ещё ничего не сказала, не драматизируй, — присев на подоконник, Лаура положила ладонь ему на плечо, что-то стряхивая с тёмно-синего пиджака. — Ты совсем оброс, Мишель целоваться с тобой неудобно будет, — она попыталась разрядить обстановку, но показалось, что его красные от недосыпа глаза, налились ещё сильнее, но уже из-за подступающего гнева.
— Ну ты же с Крисом как-то обжимаешься, и ничего, не жалуешься, — негромко хохотнув себе под нос, девушка протянула руки, намекая на нужные обоим объятья. — Когда тебе плохо ты всегда тянешься обниматься. Лори, что случилось? Надеюсь, что этот мудак тебя пальцем не тронул, — Себастиан подошёл к ней вплотную, прижимая голову девушки к своей груди. Поцеловав её в макушку, он улыбнулся, вспоминая, как сестра делала тоже самое, когда ему становилось невыносимо тяжело.
— Я вообще не о себе разговаривать пришла, а о вас с Мишель. Я не успокоюсь, пока отношения между вами не станут похожими хоть на что-то — либо вы разбегаетесь по разным странам и живёте своей жизнью, либо пытаетесь строить свою жизнь вместе, пытаясь понять друг друга, — отклонив голову назад, Лаура задрала её вверх, пытаясь прочитать эмоции брата, но кроме задумчивого взгляда она не поняла в них ровным счётом ничего. — Себ? — обернувшись, она заприметила внизу Гальяно и Криса, которые смотрели прямо на них и что-то обсуждали. Стэн внимательно наблюдал за девушкой, пусть и с такого огромного расстояния — ему было важно её каждое движение.
— Хочу жить вместе с ней в спокойствии, зная, что не сорвусь на Мишель на следующий день после данных мной обещаний не трогать её. Лори, ты знаешь, что сдвиг по фазе у меня может произойти абсолютно в любой момент, и никто уже не сможет с этим ничего сделать. Спасибо нашему дорогому отцу за то, что подарил нам счастливое детство, — казалось, что в глазах застыло отчаянье. — Но я очень хочу иметь возможность быть нормальным, являться достойным кандидатом для роли её мужчины, — от такого признания девушка мягко улыбнулась, перекладывая ладони ему на щёки.
— Себби, я обещаю, что ты им станешь, но для этого придётся проложить немало своих усилий и слушать меня, хорошо? — он лбом уткнулся в её, обнимая Лауру за плечи, и прикрыл глаза, утвердительно мотая головой.
— Я люблю тебя, сестрёнка, — такие слова грели душу и утешали, действуя, как самое дорогое успокоительное, способное остановить любую истерику.
— И всё-таки, ты сегодня агрессивный, и немного растерянный. Случилось что-то на работе? Проблемы?
— Эти тупорылые бараны запороли все отчёты и теперь в бухгалтерии полная неразбериха. Если они не найдут нужные документы, то я разъебу эту шарашкину контору в пух и прах. Мне скоро снова придётся уехать, и я не знаю, во сколько вернусь, возможно время будет уже за полночь, — обессиленно вздохнув, мужчина прошёл вглубь комнаты, отходя от окна.
— Может я помогу? Всё-таки отец хотел отправить меня на финансиста, но я всё-таки отстояла своё желание и пошла на юридический факультет, — Лаура вслед за братом слезла с подоконника.
— Я помню этот скандал. В этот момент мне казалось, что отец тебя разорвёт на части. Ладно, я возьму на рассмотрение твоё предложение, посмотрим, что выйдет
сегодня.
— Нет, Стэн. Ты уволишь того, кто напортачил и являлся заведующим твоими финансовыми отраслями, и поставишь меня на его место. Родная сестра точно не подведёт и не нанесёт тебе никакого вреда, — Лаура подмигнула ему, захватила со стола дорогую бутылку виски и удалилась, желая хорошего дня.
В это же самое время, около двадцати минут назад, Эванс отправился на задний двор к Мишель, прекрасно зная, что она где-то там. Девушка сидела на скамейке с прикрытыми глазами, но почувствовав на своём плече касание, тут же вздрогнула и вытащила наушники, пряча их обратно в кейс. Осознав, что кроме него на территории никого не наблюдалось, Гальяно накрыла ладонями лицо и забилась в неконтролируемом плаче, и Крису ничего не осталось сделать, как притянуть её к себе и крепко обнять. Белое поло моментально стало мокрым, а слёзы всё ещё никак не прекращали идти.
— Солнце, ну ты чего? — ласковое обращение к давней подруге вошло в норму, и Эванс знал, что от такого Гальяно невольно улыбалась, а после постепенно уходила истерика.
— Я не хочу никуда уезжать, но мне нужно это сделать, — шмыгнув покрасневшим носом, девушка подняла на него свои заплаканные глаза и вновь сорвалась, не выдерживая. Рядом с ним она была настоящей, такой, какая есть на самом деле — не нужно было выдавливать улыбки через боль или сдерживать слёзы.
— Если ты не хочешь, то тебе необходимо поменяться, ведь меня или Лауры в какой-то момент просто может не оказаться рядом. Но Мишель… Счастлива ли ты здесь? Будут ли стоить все твои жертвы того, что ты получишь взамен? — эти вопросы поставили её в тупик, и отвернувшись от него, Мишель бросила свой взгляд на стоявших за окном Лауру и Себастиану. Стэн не отличался от Гальяно хорошим расположением духа. Не выдержав цепкого, изучающего взгляда, Мишель отвернулась, и принялась рассматривать клумбы, усеянные неизвестными ей цветами.
— Для чего мне меняться, Крис? Я такая, какая есть — немного не в себе, ранимая, чувствительная и романтичная. Ты думаешь, что из такой мямли, как я, действительно выйдет что-то адекватное?
— Эй, где моя Мишель, которая приехала на Сицилию четырнадцать лет назад? Я запомнил тебя бойкой, колкой язвой, которая вместо того, чтобы признать свою вину, обматерит, так ещё и извиняться другого заставит. Что с тобой произошло, красавица? Неужели тебя настолько сильно сломили? — он обеспокоенно оглядывал её, кладя руки ей на плечи. В его голове не укладывалось то, что от прежней подруги, которою Крис когда-то знал, остались лишь одни воспоминания.
— Та Мишель натворила много хуйни в своей жизни, и теперь я поняла, что именно из-за своего длинного языка и принципиальности я оказалась во всей этой ситуации.
— Если бы ты не наорала на меня в аэропорту из-за перепутанных одинаковых чемоданов, то может быть я и не обратил внимание на тебя. Но всё-таки решать тебе — меняться, или же улетать. Уверен, что очень скоро ты придёшь к правильному решению. А может, ты его давно приняла, просто боишься признаться в этом самой себе. Просто знай, что я поддержу любой выбор и не отвернусь, — в этот момент на заднем дворе показался силуэт Себастиана, и подойдя чуть ближе, он громко закричал, чтобы его услышали наверняка.
— Крис, у нас сложное дело, не терпящее отлагательств. Некогда сопли разжёвывать, пора за работу, а тебе, — Стэн повернулся к Мишель, указывая на неё пальцем. — Нужно просто отдохнуть, ты наверняка устала, — надев солнечные очки, Себастиан удалился, не удосужившись попрощаться, в отличии от Эванса.
День в раздумьях проходил мучительно долго, и тянущееся время лишь усугубляло ситуацию. Мишель долго не могла найти себе места, размышляя над словами Криса, которые никак не хотели выходить из головы. Эванс несомненно был прав, когда говорил, что Мишель стала другой и от неё прежней ничего толком не осталось. Гальяно и сама перестала помнить себя той девушкой, которая прилетела на Сицилию с горящими глазами, желанием впитывать эту жизнь и наслаждать ей, ведь мир не был ограничен ей одной, ей хотелось всего и побольше. Мишель наслаждалась своей уверенностью, без опаски ввязывалась во все авантюры и была готова на любые сумасбродные шаги. Сейчас же, Мишель ощущала только заполоняющую пустоту в сердце и сломленный внутренний стержень, который был в ней с юношества.