— Вот теперь три, — сказал он.
— Папа… что ты делаешь? Я… я не понимаю…
Ее предал родной отец? Она отказывалась в это поверить. Морис не ответил. Он замер с вытянутой рукой, опустив голову. Неожиданно его волосы сползли с головы и упали на траву. Белль уставилась на лысый череп.
— Мушар! — крикнула графиня.
Слуга не замедлил явиться. В его руках был большой бронзовый ключ. Он походил на те, которыми заводят каминные часы, только значительно больше.
Мушар вставил ключ в спину Мориса и несколько раз повернул. Морис выпрямился. Белль с ужасом увидела, что ничего общего с ее отцом это создание не имело.
— Король Отто! — воскликнула она. — Механический манекен из Пале-Рояль!
Манекен сунул платок в карман, поднял парик с травы и нахлобучил обратно на голову.
— Он совсем не похож на моего отца! Как я могла поверить, что это он?
— Внешность может быть обманчива, — ехидно заметила графиня. — Результат особенно поразителен, если превращать марионетку в благородного герцога или делать камердинера из грифа, а не создавать их из ничего. Это экономит мне магию, знаешь ли.
— Так все это магия… то есть иллюзия?
— Безусловно! Как любая хорошая книга, — графиня усмехнулась. — Белль, ты же это знаешь и так.
— Но мне она казалась настоящей!
— Потому что ты этого хотела. А сейчас ты сама уже стала частью истории. Страна Грез держит тебя, и ты не сможешь уйти, как я и говорила.
Она кивнула на руки Белль. Та взглянула на свои ладони: сквозь тонкую кожу начали проступать слова, словно она стала книжной страницей.
— Прекратите! Умоляю вас!
— Слишком поздно. «Страна Грез» пишет конец истории. Твой конец, Белль.
Белль задрожала всем телом.
— Почему? — едва не выкрикнула она. — Почему вы это сделали?
— Потому что я заключила пари. И я ненавижу проигрывать.
— Моя жизнь для вас всего лишь игра?
— У тебя был шанс все понять. Я оставила столько подсказок! Черные платья, косы на моем гербе. Аид и Персефона на воротах. Нет? Ах, ну да, люди любят отрицать очевидное. Особенно когда приходят ко мне.
— Так в чем же заключалось ваше пари?
— Смерть всегда побеждает любовь.
— И с кем вы поспорили?
— С самой Любовью, конечно. Скажи спасибо, что она обошла тебя стороной. Она не знает пощады. Она неимоверно жестока.
— Более жестока, чем вы? — спросила Белль.
Графиня склонила голову. Она притронулась к стеклянному сердцу на шее Белль.
— Ты же совсем ничего не понимаешь, дитя мое, — произнесла она. — Любить, по — настоящему любить другого человека не дано малодушным и слабым. Я видела, как муж вытирает лоб своей жены, страдающей чумой, совершенно не опасаясь, что сам заболеет. Видела, как мать убийцы рыдает перед виселицей, а голодный мальчишка отдает последний кусок хлеба сестре. Любовь настолько сильна и ужасна, что путает даже меня. Меня, Белль. Ту, что гуляет по полям сражений и больницам и распивает чай с палачами.
В душе Белль поднимались злость и бунт, придя на место страха. Она подумала об отце. Вспомнила Чипа, Люмьера, миссис Поттс. И Чудовище.
— Любовь все еще может выиграть пари, — дерзко заявила она. — И выиграет! Я не собираюсь здесь задерживаться.
— Вряд ли, девочка моя, — с притворным сожалением произнесла графиня. — Ты можешь не волноваться, ждать осталось недолго.
— Я выберусь из Страны Грез, вот увидите, — не сдавалась Белль. — Я найду способ.
— Знаешь, мне даже немного жаль, что наша игра была такой короткой, — призналась графиня.
— Ты крепкий орешек — пожертвовала собственной свободой ради того, чтобы отец вернул себе свою. Это похвально. Даже смело. Впрочем, любить того, кто совершает лишь правильные поступки, довольно легко, согласна? Любить того, кто доставляет неприятности, все — таки немного труднее.
В этот момент на перила беседки опустился огромный черный гриф. Он расправил крылья и пронзительно крикнул.
— Иду, Мушар. — Графиня повернулась к Белль. — Прощай, моя дорогая. Я наслаждалась нашей игрой, но теперь меня ждет работа. Мне пора вернуться в особняк и собираться в дорогу. Уезжаю на рассвете. Меня ждут войны, эпидемии, голод — все как обычно. — Она игриво улыбнулась. — На меня большой спрос!
Она повернулась и зашагала в сторону сада, а Мушар принялся описывать над ней круги. Напоследок графиня обернулась.