— Но это значит… ты тогда… умрешь…
— Ничего страшного, Белль, — спокойно произнес Отто. — В свой последний час я жил и любил по — настоящему, и испытывал столько чувств, что иной человек не испытывает и за всю жизнь.
Белль крепко обняла его.
— Прежде, чем ты уйдешь, обещай мне одну вещь, — прошептал он. — Будь и дальше автором своей истории. Никому впредь не позволяй ее переписывать за тебя.
— Обещаю, — еле слышно ответила Белль.
Отто прижал ее к груди и отпустил. Его улыбка исчезла, взор потух. Он схватился за пришитое сердце.
— Отто, что с тобой? — вздрогнув, спросила Белль.
Он в замешательстве взглянул на нее.
— Это…разве это тоже любовь? Вот эта невыносимая боль?
Белль кивнула.
— Как же тяжело! Я и не знал, что может быть так тяжело… Неужели любовь стоит этих мук?
— Конечно, Отто. Она того стоит.
— Тогда прошу тебя…если мне суждено умереть, я хочу, чтобы в этот момент со мной рядом были друзья… и любовь.
Белль собралась с духом и вынула ключ из Отто. Он медленно опустился на землю, прислонился к дереву и закрыл глаза. Перед Белль сидел простой манекен.
Сердце ее заныло. Она вспомнила слова Агаты: «Любовь не для трусливых».
— Ты был очень смелым, Отто, — прошептала она.
— Особняк в получасе езды отсюда, — произнес Люцианос, все еще сидевший у нее на плече. — Но это в карете, а у тебя ее нет. Надо торопиться.
Белль кивнула.
— Тогда вперед.
Жук расправил крылья и взлетел, но Белль успела заметить блеснувшие в его маленьких черных глазах слезы.
ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ
Обессиленная Белль смотрела на особняк графини не в силах отдышаться. Ее платье было забрызгано грязью, подол изорвался и вымок, когда она пробиралась мимо заросшего ряской пруда, куда выбросила ключ Отто.
Ей понадобилось два часа, чтобы добраться до шато. Некогда широкая дорога заросла по бокам колючим шиповником и ежевикой. Девушке приходилось продираться сквозь спутанные плети сухой виноградной лозы и низко торчащие ветки осин.
Заколдованный мир графини наконец — то показал ей свое истинное лицо. Грушевые деревья с идеальной изумрудной листвой, стройные яблони и раскидистые вишни оказались хилыми гранатовыми деревцами. Пале-Рояль стал ни чем иным, как большим амбаром, сложенным из выщербленного камня. Его колонны превратились в деревянные бревна, подпирающие покосившиеся стены, а рядом выстроились полусгнившие телеги, которые графиня замаскировала под роскошные экипажи. Дорога, якобы ведущая в Париж, на самом деле была все той же грязной колеей, по которой сейчас пришла Белль.
Уставший Люцианос приземлился на раскрытую ладонь девушки.
— Я почти не вижу особняка, — сказал он.
Широкая площадка перед лестницей теперь заросла деревьями, и эта чаща скрывала шато. Уже стемнело. Луна выглянула из-за облаков, освещая гравийную дорожку, ведущую ко входу. Отдохнув, Белль направилась по ней.
Подойдя к особняку, она увидела, что почти все окна в нем разбиты. Старая черепица сползла с крыши, еле держась у карнизов. Каменные львы заросли мхом, ступени, когда-то сверкающей мраморной лестницы раскрошились.
Белль остановилась перед ней и посмотрела на окна верхнего этажа. За одним из них блуждали призрачные огни, словно кто — то ходил со свечой по комнате.
— Она там, — прошептала Белль.
Нахмурившись, девушка стала подниматься по лестнице.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Перед дверями, ведущими в жилище графини, Белль замерла в нерешительности. Ей казалось, они затеяли абсолютно невыполнимое дело. По дороге в особняк девушка с Люцианосом попытались придумать план, но оказалось очень трудно планировать, когда понятия не имеешь, как все это может обернуться.
— Ну и как мы это сделаем? — шепотом спросил жук. — Как добудем браслет?
— Вежливо попросим графиню его снять, как же еще? — невесело усмехнулась Белль.
Она толкнула дверь. Петли негромко скрипнули; сердце Белль бешено забилось.
«Лишь бы никто не услышал!»
Она медленно кралась по холлу, вслушиваясь в тишину. Кто — то ходил по комнатам со свечой, она видела свет мгновение назад. Кто бы это мог быть?
Ответ не заставил себя долго ждать.
В конце холла показался Мушар, снова в человеческом обличии. В руках у него был большой канделябр с горящими свечами и ворох одежды. Рядом с ним семенила молоденькая служанка.
На верхние этажи вела широкая винтовая лестница. Белль, Люцианос и Арана успели за ней спрятаться.