— Она моя… Арррэ! — проговорил Арацельс так, что я непроизвольно вздрогнула, едва не выпустив его руку.
Эм… зачем же рычать-то? Ну, его я невеста по воле случая и их глупых правил, что с того? Спокойней надо быть, спокойней. Потом, когда вся эта история закончится, непременно посоветую ему на прощанье пустырник с валерьяночкой перед сном принимать. От излишней нервозности помогает.
Взлетевшие вверх брови девушки с той же скоростью опустились вниз и съехались на переносице. Вот как, значит? Если Кама решил жениться, то эта красотка удивляется, а если Арацельс, то хмурится. Любопытно. А взгляд-то какой гневный, будто он ее с тремя малыми детьми бросил и ко мне сбежал. Или так и есть? Чего это мой дорогой "жених" взор потупил? Хорошо еще носком сапога пол ковырять не начал, гад белобрысый.
С каким-то смешанным чувством я уставилась на Мэл. Среднего роста, может, чуть выше меня. На пару сантиметров, не больше. Волосы черные, гладкие, длинные и не спутанные. Они тут что, издеваются все? Я же от зависти скончаюсь скоро. Надо все-таки уточнить будет, как и чем они за своими гривами ухаживают. По узкому лицу с довольно острыми чертами я дала бы девушке лет двадцать, а по кроваво-красным глазам с тонкими линиями зрачков, сказала бы, что они с Арацельсом из одной породы. Разве что брюнетка ледяными кристаллами от злости не сыпала, а просто сверлила яростным взором моего снежного мужчину. Моего? Хм… А почему бы и нет? До расторжения помолвки имею на него все права. Так что нечего всяким горластым дамочкам прожигать взглядом то, что я сама с удовольствием прожгу. Н-да, похоже, что пустырник с валерьяночкой мне тоже не помешает.
Вздохнув, я посмотрела на притихшего Ринго, который растерянно поглядывал то на Мэл, забывшую, что нужно его гладить, то на хозяина, впавшего в мрачную задумчивость, то на меня. Искрящее эмоциями молчание затягивалось. От Камы ждать поддержки смысла не имело, Смерть тоже что-то не спешил подавать голос, и я уже решила взять инициативу в свои руки (представиться хотя бы для разнообразия), как вдруг ожила седая. Подскочив на месте, она подалась в мою сторону, ускользнув от руки черноволосой спутницы, которой та попыталась ее перехватить. Длинные пальцы брюнетки поймали воздух и сжались в угрожающий кулак. Но с места она не сдвинулась. Очутившись рядом, Эсса прильнула ко мне и горячо зашептала:
— Новенькая, новенькая… ты только не бойся, новенькая. Они хорошие, тебе понравятся. Все. Все понравятся. Ты только…
Ее уже оттащили от меня Смерть с Арацельсом, а я все стояла на месте и тупо хлопала ресницами, пытаясь унять дрожь в похолодевших пальцах. Когда девушка на меня кинулась, я, признаться, подумала, что она меня придушит. Когда же начала говорить, мне показалось, что Эсса о чем-то предупреждает. А потом… я увидела ее руки. Рукава скользнули вниз, обнажив тонкие руки, на которых уродливым узором пролегли шрамы. Старые и совсем свежие… широкие рваные полосы едва зажившей плоти. И поверх этого кошмара на запястье девушки красовался черно-белый символ.
Моргнув еще раз, я тряхнула головой, отгоняя застывшую перед глазами картину. Может, девчонка вены регулярно перерезать пытается, откуда мне знать, что на уме у сумасшедших?
— Мэл, ночь наступит через несколько часов, — сказал чэтэри, удерживая извивающуюся в его руках Эссу, она то хихикала, то наигранно хныкала, а периодами даже ругалась. Очень неприлично, кстати, ругалась. — Почему вы бродите так далеко от каэр?
— Потому что нашей дурочке приспичило навестить мужа, — огрызнулась брюнетка, не забыв при этом стрельнуть глазами. Сначала на меня, а затем и в сторону моего "жениха". — А после этого поиграть со мной в прятки.
— Отведи ее в комнату и активируй защитную печать, — распорядился Смерть, протянув раскрытую ладонь Ринго, тот без возражений перебрался по ней на широкое плечо крылатого и с нескрываемым превосходством посмотрел сверху вниз на седую. Мужчина по-прежнему удерживал ее другой рукой, не позволяя вырваться. Устав брыкаться, девушка затихла. — И, будь так добра, не потеряй ее по дороге, — добавил он, после чего передал Эссу в цепкие лапки черноволосой дамочки. — Идите.
— А вы? — спросила брюнетка.
— Нам нужно посетить храм до наступления ночи.
— А она? — с подозрением оглядев нас, сказала собеседница, имея в виду меня.
— Ее я потом отведу в свою каэру, — ответил Арацельс и взял меня за руку.
— Я, — Мэл нахмурилась, посмотрела на стоящую рядом Эссу, у которой на лице блуждала такая блаженная улыбка, что трудно было признать в ней ту агрессивную особу, минуту назад метавшуюся в объятиях Смерти. — Я могу остаться этой ночью с ней, — она взглянула мне в лицо и, к своему удивлению, я увидела в ее глазах сочувствие и тревогу, а не бушевавшую там прежде злость.
— Нет, — качнул головой блондин. — Лучше позаботься о том, чтобы Эсса снова не сбежала. Пожалуйста.
Мэл осталась явно недовольна ответом. Она поджала губы, вскинула подбородок и, подхватив под руку седую, отправилась в ту сторону, откуда мы пришли.
— Не нравится мне, что они так поздно гуляют, — пробурчал четэри, двинувшись дальше по тоннелю. Он шел впереди нас и о чем-то сосредоточенно размышлял.
— Плохое предчувствие? — сказал Арацельс, по-прежнему не выпуская моей руки из своей ладони.
Я, в общем-то, и не возражала. Очень уж впечатлили меня эти две девушки. Особенно Эсса. И если плохие предчувствия у кого-то здесь и были, то я уж точно входила в число их счастливых обладателей.
— Есть немного, — отозвался Смерть.
О! Выходит, я не одинока, это радует.
— У меня тоже… — кивнул блондин. Так, нас уже трое.
Развернувшись к брюнету, я спросила:
— А ты, Кама, что скажешь?
Парень посмотрел на меня своими грустными черными глазами, затем отогнул край рукава, взглянул на точно такой же рисунок, что был на запястье седой девушки, и тихо произнес, обращаясь к Арацельсу:
— Может, мы все-таки завтра днем посетим храм Эры? А?
Глава 6
Я думала, что знаю, как должны выглядеть храмы. Ну, телевизор смотрела, книги читала, в церковь ходила, в музеи… Однако такого нестандартного святилища я и во сне не могла представить.
А что уж говорить про пост дежурного Хранителя! Воображение и его живенько так обрисовало. Мне почему-то чудился огромный полукруглый пульт с мигающими лампочками, куча экранов и мрачный дядька в большом крутящемся кресле, который анализирует получаемую с мониторов информацию, а потом сосредоточенно жмет на клавиши и пьет при этом горячий кофе, непременно, без сахара.
Ну, да, такая вот у меня фантазия… в рамках родного мира, ага. Но я-то теперь здесь, а не там! И этот храм вкупе с дежурным Хранителем и его рабочей зоной потрясли меня раз и навсегда. То есть я пребывала в состоянии дикого восторга помноженного на удивление минут этак пять, пока Арацельс, наконец, не тряхнул меня за плечи и не поводил рукой перед глазами, проверяя реакцию. Если бы он еще и по щекам настучал, я бы его придушила. Ну, или, как минимум, попыталась бы сделать что-нибудь подобное. Он, видимо, это понял и, удовлетворенно кивнув, предложил мне пройти вперед. Вежливо предложил, спрятав в уголках губ ироничную улыбку. Смешно ему, угу… Конечно! Для него ведь все окружающее — норма, а для меня оживший фантастический фильм.
Это был необычайно светлый и огромный сад, раскинувшийся на неровной поверхности, изрезанной кривыми линиями узких дорожек. Небольшие холмы чередовались с полянами, разноуровневые подпорные стенки формировали рельеф, и между всем этим бежали серебристые ручейки, которые стекали по заросшим мхом камням в маленькие водоемы. Красиво и необычно, потому что сверху, вместо яркого солнышка, темным "небом" нависал сводчатый потолок гигантской пещеры. Идя вслед за своими спутниками, я вертела головой, стараясь охватить взглядом все великолепие удивительного места. Вокруг цвели невысокие кустарники, мерцали россыпи ярких цветов, воздух наполняла приятная и чуть горькая смесь травяных ароматов, а в центре этого растительного рая лежала круглая плита диаметром метров тридцать и высотой сантиметров восемьдесят или около того. К ней от стен с темными арками туннелей вели семь аллей, по бокам которых цвели розовые кусты. По одной из них мы и шли. Быстро так шли: спутники явно спешили, мешая мне тем самым, как следует все разглядеть. С плитой аллеи соединялись каменными лестницами без поручней, которые врезались в ее основание как минимум на полметра. А между соседними подъемами, отсвечивали серебром овальные зеркала колодцев в обрамлении каменных бортиков. Их, если меня не подводит интуиция, тоже должно было быть семь. Но видела я лишь те, что располагались с нашей стороны.