Как сейчас.
Он кивнул и пробормотал подходящий сочувствующий ответ, когда миссис Анита Гэмбл — супруга одного из богатейших финансистов Восточного побережья — выдала очередную обличительную тираду по поводу чудовищного обращения с ее прекрасной шитцу, Прелестью, у парикмахера.
Господи. Правда что ли? Но он улыбнулся и изобразил нужную взволнованную реакцию и ответ. Он улыбался и терпел это все, задаваясь вопросом, когда же начнется мозговое кровотечение.
В Чикаго он посещал огромное множество общественных приемов и вечеринок, но тогда он был холостяком-бизнесменом, которому многое прощалось. Но не женатому мужчине. И уж точно не мужчине, женившемуся под алым знаменем скандала.
Отвлекшись от разглагольствований миссис Гэмбл о том, чтобы применить меры к парикмахерам, он просканировал комнату в поисках жены. Вот она. Окружена стаей женщин, мелькнувшими и исчезнувшими из его периферийного зрения. Со своими роскошными кудрями, спускающимися сексуальным водопадом на ее обнаженные плечи, она затмевала всех женщин в помещении. Изгибы, которыми он был одержим, были воплощением совершенства в элегантном черно-белом корсетном платье, которое обхватывало ее грудь и тонкую талию, а потом драматично ниспадало до пола. Он, зная некий толк в моде, наслаждался фасоном. Но именно женщина, его носящая, делала его незабываемым.
Теплота, смешанная с острым жаром желания, взволновала и одновременно успокоила его. С тех пор, как он открыл ей свою настоящую историю, ранее на этой неделе, в нем засела тревожная эмоция, которую было невозможно выкорчевать. В какой-то момент в кабинете он прекратил видеть свою жену в качестве преходящего явления своей жизни и начал думать о ней, как о ком-то постоянном.
И это пугало его до чертиков.
Рядом с ней он терял концентрацию. Проклятье, он прогуливал работу, только бы побыть с ней. Она заставила его усомниться в собственных взглядах на женщин и брак. А такая неуверенность — особенно в это критическое время — была опасной. Да, Сидней отличалась от всех женщин, которых он когда-либо встречал. Однако он все еще не раскрыл всего масштаба его планов относительно ее отца. Почему? Он просто не хотел, чтобы она смотрела на него с ненавистью? Или же часть его продолжала не доверять ей? Скорее всего, взрывная смесь из обоих вариантов.
— Пенни за твои мысли, — ворвался в его размышления знойный голос. Он моргнул, осознавая, что миссис Гэмбл покинула его, а ее место заняла Каролина Дрезден. — Или твои подороже будут?
— Здравствуй, Каролина, — поприветствовал он ее, игнорируя жар в пристальном взгляде брюнетки. — Как дела?
Ее губы, накрашенные красной помадой, надулись, что когда-то он находил сексуальным, но теперь это его раздражало.
— А тебе можно спрашивать у меня такое, когда ты стал женатым мужчиной? — она провела ногтем с алым лаком вниз по лацкану его смокинга. — Я первой признаю, что не верила, что ты действительно доведешь до конца эту идею с женитьбой. Но, когда ты на чем-то концентрируешься, ты всегда это получаешь, не так ли, Лукас? — промурлыкала она, смотря на него сквозь густую завесу ресниц. — Я помню, каково это было являться объектом этой... целеустремленности.
Совершенно очевидно, что ей хотелось освежить их воспоминания. Из того, что он помнил — честно говоря, этого было немного — ее несложно было привлечь. Аккуратно, но твердо он снял ее руку с себя и произнес с тягучим южным акцентом:
— А я не припоминаю, чтобы ты была такой упорной — или слабослышащей. Я — женат.
Ярость осветила ее взгляд на секунду, прежде чем она прикрыла настоящие чувства очередной улыбкой кошки, которая слопала птичку. Удивительно, как только сквозь ее безупречные зубы не стали пробиваться перья.
— А счастливо хоть женат? — проурчала она, выдавая предупредительную дрожь. Одной из причин, почему он закончил их короткое знакомство, были ее манипуляции. Она не говорила и не делала ничего без причины. — Я слышала, медовый месяц закончился, не успев начаться. А всего неделю назад твою жену видели с Тайлером Рейнхолдом, — она назвала ресторан, где Сидней обедала с матерью. — Уютный ланч? Может, блюдом дня было воссоединение?
Он изогнул бровь, изображая незаинтересованность, но что-то в его животе дернулось, выкрутилось. Ярость и покрытая грязью тень сомнения поднялись в его груди.
— Распространяешь сплетни, Каролина? — он цокнул языком. — В бизнесе, должно быть, застой.
Ее восторженный смех подействовал на его нервы подобно ржавому лезвию.
— Вовсе нет. Я никогда не занята настолько, чтобы проигнорировать дела друга. О, здравствуй, Сидней! — воскликнула она, когда его жена появилась рядом с ним и устроила свою руку на его локте. — Мои запоздалые поздравления со свадьбой.