Я покрываю поцелуями ее тело, мои руки следуют за ней. Я касаюсь изгиба ее талии, внутренней поверхности бедра, затем я возле ее центра. Я облизываю нирвану там, мои руки сжимаются на ее бедрах, пока я наслаждаюсь.
Застонав, она тянет меня за волосы, и я поднимаюсь.
Неожиданная вспышка разъединения поражает, почти душит желание, когда цепь вокруг моей шеи, на которой обручальное кольцо Уитни, раскачивается между нами, сверкая. Я прижимаю кольцо к спине, когда чувство вины захлестывает меня.
В моей голове мелькает темная дорога, царапающий звук дворников на лобовом стекле, звон града, ветер, бьющий по машине. Я должен был обратить больше внимания на шторм и сбавить скорость, выбрать другую дорогу, настоять, чтобы она пристегнула ремень безопасности - черт, как я это пропустил? Она ненавидела его пристегивать, единственное правило, которому она отказывалась следовать, а я не обращал внимания; затем в мост ударила молния и у меня перехватило дыхание. Нет.
Я не хочу думать об этом.
Не здесь. Не сейчас.
Я отбрасываю боль от этих воспоминаний; я пытаюсь, даже когда надеваю презерватив. Я проскальзываю внутрь нее, как будто домой, первобытный рев, исходящий из глубины моей груди. Я смотрю на красавицу в своей постели, и, наконец, она - единственное, что я вижу в своей голове.
Мы становимся вихрем плотской потребности, напрягаясь, чтобы проникнуть друг в друга. Мы дикие, хваткие, находим новые позиции, новые места, к которым можно прикоснуться. Я ненасытен, она ненасытна. Я рычу с каждым толчком, мои глаза пожирают ее, когда изголовье кровати ударяется о стену.
— Ронан… - Ее голова мечется взад и вперед по подушке.
— Я здесь, принцесса...
Мои пальцы обхватывают ее бугорок, и она взрывается ярко, великолепно, ее тело изгибается в извилистые волны. Мой член утолщается, готовый последовать за ней, экстаз на расстоянии удара сердца.
— Уитни, - зову я, кончая.
Мое тело дрожит, когда я ложусь на нее сверху, прежде чем скатиться и упасть на спину. Я засовываю пальцы в свои влажные волосы убираю с лица и жадно втягиваю воздух. Это было невероятно. Моя рука тянется к пространству между нами и перебирает ее длинные светлые волосы, пропуская их сквозь пальцы. Она уже перевернулась, лицом в другую сторону, простыня накинута на плечи.
Часть крови возвращается к моему мозгу.
Подождите…..
Тонущее чувство просачивается….
Я... я называл ее... Уитни?
Ни за что. Невозможно.
Мое сердце падает в желудок, когда приходит осознание.
Господи, я так и думал, но... все было не так.
Этого просто не могло быть.
Я не знаю, что сказать. Конечно, она меня услышала. Морщась, я смотрю на ее затылок и ломаю голову над тем, как объяснить смерть Уитни, как она умерла у меня на руках, как это была моя вина... Но эти воспоминания полны шипов.
Я подыскиваю слова, но язык у меня заплетается, мозг вялый, пробивающийся сквозь дымку бурбона. Я должен извиниться, я должен спросить, как ее зовут, я должен сказать ей, что она - лучшее, что случилось со мной за год...
Усталость побеждает и затягивает меня.
Когда я просыпаюсь, моя голова набита ватными шариками. Солнечный свет пробивается сквозь жалюзи, и я протираю глаза. Напрягшись, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на подушку рядом со мной. Там никого нет, даже вмятины. В комнате царит мертвая тишина, если не считать рева клаксонов от уличного движения снаружи. Тяжелое чувство поселяется в моей груди, и я не могу решить, радуюсь я или разочарован, что она ушла. Я запускаю руки в волосы, хмурясь, пытаясь собрать воедино события прошедшей ночи. Это может занять некоторое время.
Я шиплю, когда вижу, что уже два часа дня, а я пропустил обед с родителями Уитни в Коннектикуте. Ругаясь себе под нос, я поднимаю штаны с пола, достаю телефон и отправляю сообщение с извинениями.
Я падаю обратно на кровать. Ясно одно. У меня был секс .
Чувство вины грызет меня острыми зубами, а потом с отвращением выплевывает. Разве я не мог подождать до тех пор, пока не пройдет годичный юбилей Уитни? Разве она этого не заслуживает? Я любил ее всем сердцем, всем, что было во мне, и все же мне кажется, что я предал ее.
Тяжело сглатывая, я встаю и хватаю свою одежду, когда из-под моей рубашки выкатывается золотой манжет.
Я провожу пальцами по толстому металлу, в моей голове вспыхивает прошлая ночь. Я вспоминаю, как мы танцевали, секс, и все же... Я хмурюсь, прищурившись. Да, она была блондинкой. Да, у нее были голубые глаза, но остальное расплывчато и размыто.