Я не знала, что он искал более зеленые пастбища.
Мы должны изучить варианты, но все равно видеть друг друга, Нова.
Другими словами, я буду держать тебя на линии, пока я трахаю эту горячую молодую девушку, которую я встретил в Дельта полете .
У меня вырывается долгий вздох.
Со времен средней школы спортсмены были моим криптонитом, но Зейн стал последней каплей.
Теперь я закончила. Больше никаких качков. Больше никаких сексуальных мускулов и самоуверенных поз. Клянусь Богом и Иисусом, и Святым Духом.
— Ах, - бормочет она. — Я понимаю. Значит, ты будешь искать мужчину. Может быть, тебе стоит встретиться с тренером, но не ходи туда сердитой. Давай посмотрим, смогу ли я пригласить его завтра в Waffle House на завтрак, и ты сможешь заскочить, да?
Я останавливаюсь.
— Мне не нужен мужчина, миссис Мидоус. У меня есть своя жизнь. Карьера. - Это ложь. У меня ничего нет. Детский сад на Манхэттене, где я работала, уже нанял кого-то. У Танцора куча официантов, которые хотели занять мою позицию.
— Зови меня Лоис. Помнишь, как я поймала тебя на краже яблок с моего призового дерева на заднем дворе? Зеленых, которые я использую для приготовления желе?
— Да. - Я делала это несколько раз раньше, успешно, но в тот день я упала с дерева и ободрала колени. Она ругала меня в течение получаса, расхаживая по своему заднему двору и размахивая руками, предупреждая меня об опасностях преступной жизни. Мне было десять.
— Господи, с тобой было трудно в детстве. Я никогда не рассказывала твоей маме ни о чем из этого.
— Спасибо?
Она глубокомысленно кивает.
— Все, что я говорю, это то, что я знаю, когда нужно сохранять мир. Вместо того, чтобы рассказывать твоей маме, то, что ты воровала мои яблоки, я хорошенько поговорила с тобой, и на этом все закончилось.
— Я понимаю. Ты хочешь, чтобы я сохранила мир. С тренером?
— Да. Я поговорю с ним для тебя. - Она наклоняется. — Послушай, сейчас все очень шатко. Я беспокоюсь, что он может не остаться в городе, мы собрали специальный комитет, чтобы найти ему симпатичную местную девушку, с которой он мог бы поселиться, - Она издает писк, когда я разворачиваюсь и иду к его дому. — Подожди!
Я иду к своему соседу.
— Я понимаю, миссис Мидоус ; вы не хотите, чтобы я раскачивала лодку, но я не собираюсь … - Я делаю вдох, ища в небе слова. — Портить что-нибудь для команды или для вас. Я просто хочу поговорить с ним. - И взглянуть на него, потому что она заставила меня задуматься, кто, черт возьми, этот человек. Человек должен знать своих врагов, и да, прямо сейчас он плохой парень, который устраивает вечеринку, и я должна оценить. — К тому же, перед моей машиной припаркована машина, и я хочу мороженого.
Я решила это только что.
— Возьми мою машину.
Я останавливаюсь и смотрю на нее.
— Ты серьезно, не так ли? Он не получает пас только потому, что он на пьедестале.
Она достает из кармана ингалятор и делает укол.
— Я знала, что от тебя будут неприятности.
— Проблема вытатуирована у меня на заднице, - отвечаю я.
Она следует за мной по тротуару к его дому, ее пушистые домашние туфли идут в ногу с моими конверсами .
— Мой внук, Майло, играет на радио. Он действительно хорош, Нова, и мы надеемся, что он сможет получить футбольную стипендию в UT в следующем году. Мне нужен тренер, чтобы он остался в городе, если это произойдет.
— Это замечательно, что Майло талантлив, - мягко говорю я, вспоминая буйного светловолосого маленького мальчика, который играл с моей сестрой. — Я могу понять, что ты хочешь для него самого лучшего. Ты хорошая бабушка.
— Правильно. Давай мы с тобой вернемся ко мне домой. У меня есть эфирное масло лаванды, которое я добавляю в диффузор. Это даст тебе спокойствие, и я разожгу его; тогда мы сможем выпить чаю с печеньем. Я могу достать яблочное желе и дать тебе банку, чтобы...
— Это звучит потрясающе. Как-нибудь в другой раз. - Я поднимаюсь по недавно переделанным ступенькам дома на крыльцо, любуясь установленными на потолке динамиками, из которых гремит музыка. Мило.
Я уворачиваюсь от танцующих женщин. Она следует за мной, слегка запыхавшись.
Спасибо миссис Медоуз за решительность, но мои розы требуют вознаграждения. Видеть, как их косят, – это метафора всей моей жизни, и теперь, когда я знаю, что он бывший футболист, я нахожу это еще более отвратительным.
Через стеклянную дверь мне открывается вид на кухню, которая ведет на открытую площадку, в огромный кабинет, где несколько женщин смотрят футбольный матч на большом экране. Некоторые отдыхают на кухонных табуретках, болтая, потягивая напитки и поедая закуски, разложенные на столешнице. Ни одного мужчины в поле зрения.