— В этом и проблема, я не знаю, что это может быть. Квартира будет уже слишком, машину - она есть почти у каждого. — Он не хотел говорить истинную причину, почему не хотел дарить Гретхен машину: Хантер боялся, что она будет много времени проводить за пределами его дома, катаясь по городу. А ему нравилось ее постоянное присутствие рядом.
— Ты сказал, она любит книги, да?
— Она книггер.
Логан дернул плечами. — Вот и ответ: что-то связанное с книгами. Она успешный автор?
Хантер задумался. — Я не знаю. Она пишет книги об астронавте или нечто подобном. — Он краем ухо слышал, над чем работала Гретхен, но ни разу не поинтересовался ее результатами.
— Так купи их. Купи все ее книги. — Логан потянулся в новой сигаре, но затем поморщился. — я не должен их курить, Бронте не нравится сигаретный дым.
— Купить их? — переспросил Хантер.
— Да, все ее книги. Сделай ее лидером продаж. Она будет счастлива.
Чем больше Хантер думал об этом, тем больше ему нравилась эта идея. — Попрошу Элдона заняться этим прямо сейчас.
***
Хантер вернулся домой позже обычного, голова его гудела от выпитого алкоголя и сигарного дыма. Он оставил целое состояние за столом, но все равно не мог перестать улыбаться. Впервые за все время он улыбнулся, слушая нелепый рассказ Риза о женщинах. Он не обращал внимания на шутки друзей по поводу его новых отношений.
И впервые в жизни он не чувствовал себя изгоем среди друзей, он больше не был одиноким, покрытым шрамами девственником. Да, шрамы остались, но вот остальное изменилось.
Он развязал галстук, бросив его на пол, а затем сбросил и пиджак в коридоре, пока шел к своей комнате. Его член наливался кровью при мысли о Гретхен в его постели. Гретхен, такая нежная, сонная, с рассыпанными по подушке рыжими волосами. Будет ли она обнаженной? И в каком положении будут ее ноги? Он представил свои пальцы у нее между ног, ласкающие ее, пока она не проснется и не начнет издавать тихие стоны, как делает всегда, когда он прикасается к ней там.
Неожиданно его брюки стали слишком тесными. Он скинул брюки уже в своей комнате, подходя к кровати.
В комнате было темно, но он знал, был уверен, что Гретхен будет там. В окно пробивалась полоска света от луны, и он мог разглядеть ее, свернувшуюся клубком в ворохе одеял.
Он подошел к кровати с щемящим сердцем. Такой красивый, захватывающий вид, о котором он даже не мечтал. Он всегда был уверен, что будет одинок. А сейчас, в его постели была женщина, потрясающая женщину, ждущая, когда он вернется домой и займется с ней любовью. Разве жизнь может быть еще лучше?
Он заметил что-то блестящее на прикроватной тумбочке и взял это в руке. Он тихонько рассмеялся, сжимая в руке целую ленту презервативов. Очень предусмотрительно.
Гретхен вздохнула, и Хантер только сейчас заметил. На ней была его рубашка. Ааа. Его член стал еще тверже от такого вида. Он разорвал одну упаковку, раскатал презерватив по члену и забрался на кровать.
Гладкие ноги Гретхен выглядывали из-под одеяла, в этой позе они были чуть разведены в стороны, рубашка едва прикрывала оголенную попу. Она не надела трусики. На ней не было ничего кроме его рубашки? Хантер застонал от этой мысли.
Гретхен перевернулась и теперь смотрела на него, потирая глаза. — Хантер? Это ты?
— Гретхен, — его голос был хриплым от страсти, он лег на нее сверху и начал целовать шею. — Я так сильно тебя хочу.
Она застонала, раздвигая ноги шире. — Мне снился эротический сон о тебе, — сказала она. — Я мокрая, да?
Хантер опустил руку ей меж ног и застонал, ощущая ее готовность. — Очень.
— Тогда возьми меня, — сказала она нежно и радостно.
Хантеру не нужно было повторять дважды. Он продолжал поглаживать ее, затем он скользнул пальцем во влажный вход, желая удостовериться, что она была полностью готова. Головка члена уперлась в ее вход, а когда он вошел в нее, то замер от ее резкого вскрика.
— Аааа, как же хорошо, — выдохнула Гретхен, обхватив его ногами за талию, сцепив их за его спиной. — Хантер, трахни меня и не церемонься.
Он застонал, ее слова распалили его еще больше. Он точно не сможет сдержаться, не в этот раз, особенно когда она просит его быть грубым. Он двигался резко, жестко, не в силах совладать с собой. Снова и снова он входил в нее, двигая их к краю матраса. Ее постанывания переросли в громкие вскрики, а ногти впивались в его спину.
— Да, Хантер, да, боже, давай, еще глубже, — она расцепила ноги и на этот раз подняла их и развела шире. — Давай, Хантер, не останавливайся.