Он с ума сошел? Мысль о его уходе, о том, что она не увидит его с самого утра и не будет проводить с ним весь день, была для нее наказанием. И дело не в том, что она обожала занятия в тренажерном зале или вечные разговоры о пользе здоровой пищи. Она будет скучать по его уверенности, поддержке, и попытках выглядеть строгим, в те моменты, когда она пыталась его рассмешить. Она будет скучать по их игривым пререканиям. Или тем редким моментам, когда он касался ее руки, или по тихим вечерам, проведенными за разговорами.
С уходом Уэсли она потеряет лучшего друга, и самого близкого в мире человека. Это не честно, она же только вернулась к нормальной жизни.
— Что заставит тебя остаться со мной еще на год? Я должна сорваться, да? Снюхать дорожку кокаина, или достаточно будет косяка? Или хватит и пива? — Слова жгли ей горло, но она не могла остановиться. — Может мне стоит съесть шоколадный батончик? Или чертов кекс с глазурью? Я вела себя хорошо, но по итогу все равно осталась ни с чем!
Дафна пожалела о своих словах, стоило ей увидеть расстройство на лице Уэсли.
— Дафна, ты же так не думаешь. Ты не можешь оставаться здоровой, только потому, что я этого хочу. Это должен быть твой выбор.
— Я знаю! Я все это знаю! — она сжала пальцами переносицу. У нее разболелась голова. Черт, но ее сердце болело еще сильнее. Она хотела разрыдаться, но тогда она испортит макияж. К счастью за годы работы в шоу бизнесе она научилась скрывать и сдерживать слезы.
— Дафна, я не хотел тебя обидеть... — Уэсли потянулся к ней.
Она мотнула головой и дернулась в сторону.
— Забудь. Ладно, мне уже пора на вечеринку. — Она поправила тесное платье. — На той, где я возможно смогу полакомиться шоколадом. Хочешь и сегодня пойти со мной?
Его мрачный взгляд разбил ей сердце.
— Думаешь, мне стоит пойти?
— Если ты не пойдешь, откуда ты будешь знать, хорошо я себя вела или нет? Тем более сейчас, у меня нет стимула к хорошему поведению. — Она повернулась и поспешила уйти.
Он схватил ее за руку, останавливая всего в паре шагов от себя.
— Даф...
— Уэсли, перестань. — Черт, кажется, она все-таки заплачет.
— Я тут не при чем, — заговорил он. — Не надо есть шоколад или возвращаться к наркотикам только потому, что я не могу тебя поцеловать. Ты должна думать о любви. — Когда ее брови приподнялись в непонимании, Уэсли указал на себя пальцем. — Но не любви ко мне, — он постучал пальцем по ее грудине. — А к тебе. Дафна, когда ты последний раз любила себя?
Дерьмо, сейчас она точно заплачет. Она вырвала руку из его хватки.
— Спасибо, но я больше не нуждаюсь в твоих нравоучениях. Увидимся позже, или нет. Можешь смело уходить, раз твоя работа окончена.
— Я все еще буду твоей парой на завтрашней свадьбе.
— Да по фиг.
На этот раз он не стал ее останавливать. И каким-то образом от этого ей стало еще хуже. Дафна, когда ты последний раз любила себя?
Господи. Почему все его слова были для нее как гром среди ясного неба? Когда она в последний раз была довольна собой? Она остановилась возле зеркала, когда брала пальто. Многие считали ее красивой, но она всегда видела множество веснушек, сводивших с ума ее визажистов. Ей казалось у нее тонкие волосы, поэтому просила костюмеров подобрать ей парики. Она считала себя толстой, а сейчас слишком мускулистой, поэтому старалась похудеть, чтобы лучше смотреться на обложках. Она всегда видела тонкую верхнюю губу, требующую инъекций ботокса, или подбородок, который ее продюсер однажды предложил переделать. Грудь недостаточно большую для актера, с которым она когда-то встречалась, или живот недостаточно плоский для продюсера-любовника. Тонкие руки и дряхлые ляжки, которые только и мечтали сфотографировать папарацци и разместить в разделе «худшие звезды в купальниках».
Дафна с грустью коснулась своего лица. Когда она перестала видеть в зеркале личность, а не ходячее недоразумение? Когда любовь к музыке отошла для нее на второй план?
Она знала, звукозаписывающая компания уже нашла профессионалов, которые будут ретушировать снимки ее располневшего тела. О да, им придется изрядно потрудиться, чтобы скрыть тот факт, что теперь она размера L, а не XS, как была раньше. Толстая, по мнению большинства жителей Лос-Анджелеса, за исключением Уэсли, для которого было важно, чтобы она нарастила мышцы и вернула здоровье своему телу.
Ох, Уэсли, почему ты любишь ее и не хочешь дать ей шанс?
Если он не любил ее, как она могла полюбить себя? Дафна накинула пальто и вышла из квартиры. Пришло время отпраздновать чужое счастье. Забавно, как самая успешная из сестер была единственной лишенной простого женского счастья.