Роуз подняла голову.
Коул опустил глаза.
И мой мир стал намного сложнее.
Роуз заговорила за нас, и это было хорошо, потому что я понятия не имела, что сказать, и не была уверена, что поверю тому, что скажет Коул.
Он встретил меня голодной ухмылкой, но выражение его лица изменилось, когда он посмотрел на Роуз. Его глаза расширились. Он был в шоке?
Нет. В ужасе.
Он отступил на шаг. Самая большая ошибка. У Роуз не хватило совести дождаться приглашения в чужой дом. Впрочем, как и у ее мамы.
Я схватила ее прежде, чем она успела убежать. Ее улыбка стала шире, когда она посмотрела на Коула, и ее руки широко раскинулись.
– Вверх!
Роуз не была особенно утонченной. Она потянулась к Коулу, чтобы получить шанс подняться выше, так как ее мама была просто коротышкой рядом с полузащитником.
Она извивалась, махала и подпрыгивала на мне.
– Вверх! Вверх! Вверх! Вверх!
Коул попытался расшифровать ее тарабарщину, но был ошеломлен и отступил.
– Сначала нам надо познакомиться, малыш.
– Извини, – сказала я. – У меня не было няни, и возникла проблема с Лигой.
Он нахмурился.
– Я не хочу слышать ни о каких проблемах, тем более что это создает определенные сложности.
– Это?
Он указал, на самом деле, указал на моего ребенка.
– Да. Это.
– Это мой ребенок.
Он пристально посмотрел на нее, как будто ее пухлые щеки или дергающиеся ноги могли показать, что на самом деле она не моя. Что ж, двадцать два часа работы убедили меня.
– Итак... – начал он. – У тебя... ребенок.
Сюрприз.
– И у тебя большие проблемы, Коул. Я только что покинула офис команды. Можно войти?
– С этим? – поправился он. – С ней?
– Да, она крошечный человек. Я понимаю, насколько это безумная идея.
– Не думаю, что ты понимаешь.
Я закатила глаза.
– Мне нужно с тобой поговорить. И... мне нужен твой кабинет.
Это сделало его менее склонным впускать меня внутрь. Это не имело значения. Раздевание в его гидромассажной ванне на мгновение сделало меня желанной гостьей в его доме. Он напрягся, когда я протиснулась мимо него.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Меняю подгузник.
– Ее подгузник? – он захлопнул за нами дверь и последовал за мной в кабинет. – Тебе обязательно это делать?
– Ты поблагодаришь меня за это.
– Опять же... не думаю, что сделаю это.
– Сегодня вечером Фрэнк Беннетт разговаривал с «Монархами».
Почему его дом сделан из такого белого материала? Белые диваны, белые полы, белые стены, белый мрамор. Я бросила упаковку с подгузниками на пол его кабинета и дала Роуз пухлую пластиковую книгу, чтобы она погрызла ее.
– Тебя оштрафуют на двадцать пять тысяч долларов за удар по Пирсу Джарвису.
– Что? Почему?
– Потому что Джарвис теперь пропустит сезон. Ты отвечаешь на телефонные звонки хотя бы время от времени? Мой отец пытался дозвониться до тебя сегодня днем, но ты ушел с тренировки перед самым ее началом.
– Я всегда занимаюсь дома, один.
– Ну, он собирался ввести тебя в курс дела.
– Я не хочу, чтобы он вводил меня в курс дела. Я имею дело только с тобой, красавица.
Я положила Роуз.
– Ты дурачишь меня.
– Извини?
– Ты вообще никогда не обсуждаешь это, – я оттолкнула руки Роуз, которая решила, что более искусна в снятии своих легинсов, чем я. – Лигу? Твою репутацию? Тор…
– Не говори этого.
– Торговлю.
– Черт возьми, Пайпер.
Я уставилась на него.
– Следи за языком. Разве ты не видишь ребенка, лежащего прямо перед тобой?
– Конечно, вижу! – он отважился взглянуть на плед. Его лицо исказилось, когда я стянула с нее подгузник. Он отвернулся, разочарованно проведя рукой по волосам. – Этого не может быть.
Он отскочил назад, как будто я размахивала зажженным факелом вместо грязного подгузника. Боже. Даже папа терпел смену подгузников, и он никогда не брал в руки салфетку или какой-то порошок, когда я была ребенком. По крайней мере, мама умерла после того, как меня приучили к горшку, иначе папа позволил бы ближайшей волчьей стае вырастить меня.
Коул заткнул рот, когда я нагнулась к Роуз.
– Не могу поверить, что ты делаешь это здесь.
Я вытащила салфетки.
– Это всего лишь смена подгузника.
– Нет. Нет, нет, нет. Это не только смена подгузников. Это использованный подгузник в моем кабинете!
– Я уверена, что здесь ты делал вещи и похуже.
– Ничего подобного, – он склонил голову, когда я сложила подгузник в одноразовый пакет. – Что ты делаешь? Оставишь на потом?
Я протянул ему пакет.