– Я не искушаю тебя. Я предлагаю.
Он напрягся, глядя на меня, мои губы изогнулись.
– Мы никогда не говорили о той ночи.
– О чем тут говорить? Ты сделал все, что я просила.
– А сейчас?
– Я прошу снова.
– Почему же?
Потому что он уложил мою дочь спать.
Потому что мой ребенок чувствовала себя в безопасности и уюте в его объятиях.
Потому что, когда она заснула у него на груди, она доказала то, что я отрицала с момента нашей первой встречи с Коулом.
Он был не совсем зверем. Что-то лучшее было спрятано глубоко внутри него. Что-то нежное, сострадательное и доброе. И мне просто нужно было найти это.
Я перестала думать о последствиях. Мое тело мгновенно перегрелось, дрожа под его пристальным взглядом.
– Трахни меня, – прошептала я. – Здесь. Сейчас. Я хочу, чтобы ты взял меня.
Коул посуровел. Его джинсы обтягивали растущую выпуклость, но он не торопился освободить ее. Его слова звучали хрипло, и каждый звук пронизывал меня насквозь.
– Ты уверена? – прошептал он.
– Тебе это интересно?
Его улыбка была предупреждением крадущегося волка.
– Ты хочешь, чтобы тебя трахнули?
– Да.
– Как ты хочешь меня?
– Ты же не хочешь, чтобы я сделала этот выбор.
– Да, хочу, – выражение его лица исказилось. – Нет. Черт, красавица, я хочу уничтожить тебя так же сильно, как и поклоняться тебе. Ты даже не представляешь, что делаешь со мной.
Он схватил меня за руки и ударил о стену. Я ахнула, когда он поднял меня и обвил мои ноги вокруг своей талии. Мне следовало бы снять колготки, но он все равно разорвал их с резким ругательством.
Восхитительная дрожь пронзила меня. Боже, он был силен. Он держал меня крепко, прижав к себе, пригвоздив своим желанием.
Коул освободил свой чудовищный член и дразнил меня толстой пульсирующей головкой над моими гладкими складками. Его слова приковали меня к месту. Темные и тайные фантазии закрутились в моей душе.
– Я хочу, чтобы ты кончила... и я хочу, чтобы ты кричала.
Его плоть прижалась ко мне, сильно надавливая и проскальзывая в мою киску. Мои глаза расширились, но он не позволил мне издать ни звука. Его поцелуй заставил меня замолчать, когда он вошел в меня еще на дюйм.
– Я хочу, чтобы ты извивалась и промокла... и я хочу поклоняться тебе, стоя на коленях.
Еще глубже. Я сжала его член. Моя голова откинулась назад, обезумев от пульсирующего жара.
– Я хочу трахать тебя, пока ты не попросишь пощады... и я хочу доставлять тебе удовольствие, пока ты не попросишь большего.
Он погрузился в меня, наполнив все мое тело одним карающим толчком. Я ахнула, когда наши тела встретились. Настолько большой. Слишком большой. Я застонала приоткрытыми губами и почувствовала боль от толчка.
– Но больше всего на свете, красавица, – Коул прошептал свою восхитительную угрозу, – я хочу сделать тебя своей.
Я прижалась к нему, когда его член пронзил меня. Ничто не сравнится с его прикосновениями, его желаниями, его требованием. Он трахал меня также жестко и яростно, как и обещал.
Это не будет чем-то нежным, но я не искала ничего чувственного. Он был мне нужен. Я хотела его. Ничто не помешает нам запутаться в ошибках и похоти.
Коул врезался в меня, и я была уверена, что к утру у меня появятся синяки. Ничто в этом мире не заставит меня пожалеть об этом.
Я напряглась над ним. Его бескомпромиссный толчок сильнее прижал его к моим складкам. Грубая ткань его джинсов терлась о мою чувствительную гладкость. Слишком грубая. Это должно было быть больно, но я любила дикую, непримиримую напряженность.
Я отдалась его силе и вобрала его член еще глубже. Нарастающее, яростное напряжение сковало меня в его объятиях. Удовольствие заглушило мои стоны, заставляя меня задыхаться в агонии.
Я вцепилась в него, пока он рычал и потел. Темное желание наполнило нас обоих, и я подчинилась его поцелую. Он кончил в меня, заставляя меня принять весь его член, если я захочу кончить.
И я это сделала.
Жестко.
Первобытный инстинкт захлестнул меня, и я выгнулась дугой, когда дрожь пронзила мою сердцевину. Это не было нежным, терпеливым покалыванием возбуждения. Разряд подтолкнул меня к краю, опрокинул, ослабил и обрушился на меня волну за волной сокрушительного желания. Я задыхалась, плакала и снова и снова кончала с ним, на нем, из-за него.
Он вошел в меня, наполняя своим теплом. Я потерялась в его безумном поцелуе.
В его прикосновении было что-то совершенное. Грубое и нежное. Яростное и всепоглощающее. Даже его поцелуй был противоречием. Такой же страстный, как любая прочитанная сказка, но каждая глава – пожирающий укус монстра.