– Ты упускаешь самое лучшее! – Тим пошевелил бровями. – У Пайпер уже есть ребенок, но на фотографии нет никакого папы ребенка. Понимаешь, что это значит?
– Что?
– Она не просто чертовски сексуальна, но еще и легка на подъем.
Я бросился на Тима прежде, чем команда успела меня остановить. Я подумывал о том, чтобы проломить ему череп о шкафчики, засунуть его через электрическую розетку в стену или сломать костяшки пальцев о его нос.
Но если я ударю Тима, моей карьере придет конец.
И прямо сейчас игра была единственной вещью, которая сдерживала мой гнев.
Он заскулил, но я был сильнее. Я швырнул его никчемную задницу в душевую комнату и втолкнул в кабинку.
Тим закричал, но ледяная вода, должно быть, сморщила ему яйца. Он не пошел за мной, а просто заскулил, как маленькая сучка, которой он и был.
– Это костюм за три тысячи долларов!
– В следующий раз, когда ты оскорбишь Пайпер Мэдисон, я буду держать тебя под водой, пока ты не утонешь.
Молчание не было хорошим знаком, но, по крайней мере, наш защитник был жив. Я закинул сумку на плечо и вышел из раздевалки, ударив кулаком по двери, чтобы заставить ее открыться.
Иногда боль помогала. Иногда это меня успокаивало.
Сегодня боль сделала все еще хуже.
Намного хуже.
Как же мне было жить с такой яростью? Ослепляющий, неконтролируемый, болезненный гнев сдавил мою грудь и разорвал вены. Это было больно. Это вывело меня из себя. Это меня измучило.
И это подвергало опасности всех, осмелившихся приблизиться ко мне.
Я покинул здание. Это, вероятно, заставит меня выйти из себя позже, но, по крайней мере, я не буду гневаться в безопасности своего собственного дома.
Я надеялся на это.
После обеда я спрятался в своем тренажерном зале. Большинство здравомыслящих и рациональных людей оставили бы меня в покое, позволили бы мне кипеть вокруг моих тренажеров и весов. Большинство нормальных женщин избегали бы меня до тех пор, пока я не был бы слишком измотан, чтобы заботиться о чем-либо, кроме как тащить свою задницу в постель.
Только не Пайпер.
У этой женщины не было железной воли, у нее были медные гребаные яйца.
И она была в бешенстве.
Ничего хорошего из этого не выйдет. Пайпер постучала пальцем по дисплею на своей руке. Малышка дремала. Один только Христос знал, что сейчас произойдет. Лучшие и худшие моменты моей жизни случались в тот момент, когда Роуз засыпала.
– Ты единственный известный мне мужчина, который злится после секса, – сказала она.
– А ты единственная женщина, которая смогла мне об этом сказать.
– После первой ночи, которую мы провели вместе... ты ушел, не сказав ни слова. Даже не попрощавшись перед тем, как уйти на игру.
– Я что-то сделал не так?
– А вчера, ни с того ни с сего, ты трахнул меня, бросил, а потом оскорбил.
– Я не из тех парней, которые после того, как их яйца опустошены, сострадают.
– О, но ты очень красноречив.
– Я никогда не давал тебе обещаний насчет сладких пустяков, верно, красавица?
Ошибка. Пайпер была пятифутовой петардой, и я только что поджег фитиль.
– Я не искала цветов или конфет, большое спасибо, – сказала она.
– Просто хотела получить удовольствие от самого большого члена, который только смогла найти?
– Нет, – Пайпер пристально посмотрела на меня. – Я хотела кончить на твой член. И я это сделала.
Я не хотел думать о том, что это значит.
– Тогда, если только ты не хочешь в третий раз приручить…
– Я здесь не для того, чтобы трахать тебя.
– И я не в настроении для компании.
Я устроился на скамейке и приготовился к подъему. Пайпер швырнула радионяню на полку с гирями рядом со мной. Отлично. Теперь мои уши напряглись, чтобы слушать. Было ли это помехой или ребенок плакал?
Просто помехи, но я не мог расслабиться.
– Ты делаешь мою жизнь чрезвычайно тяжелой, Коул.
– А что я такого сделал? Я даже не видел тебя сегодня.
– Ты подрался в раздевалке.
Я стряхнул пудру с рук, готовясь к подъему.
– Пришла сюда ругать меня? Если ты хочешь поиграть в мамочку, иди и позаботься о своем ребенке.
– Какой же ты все-таки осел, – кипятилась Пайпер. – Ты хочешь, чтобы я ушла? Просто скажи это. Поверь мне, Коул, ты не даешь мне особого повода торчать здесь, в твоем доме, или в качестве твоего агента.
– Разве я просил тебя уйти?
– Нет, но ты ведешь себя, как придурок. Как будто тебя ничего не волнует, даже твоя собственная карьера. Ты хоть представляешь, какие проблемы может вызвать у тебя драка с Тимом Морганом?
Я не был идиотом.