Почему Коул боялся его силы и характера, когда его слова разбили мое сердце и разорвали мою душу?
Я снова набрала последний номер на своем телефоне. Главный управляющий «Монархов» ответил после первого же гудка. Я не стала утруждать себя любезностями.
– Он согласен, – сказала я. – Позвоните в Айронфилд.
Коул отступил первым. Для кого-то такого большого и сильного, могущественного и опасного, я едва ли ожидала, что он окажется таким трусом.
Я сглатывала проклятые слезы, пока тайное страдание не проникло глубоко в мой желудок.
Это послужило мне хорошим уроком за то, что я была такой эгоисткой. Это было моим наказанием за то, что я ставила свои собственные желания на первое место.
Я сделаю все, чтобы защитить свою дочь от такой боли. Отказа.
Боли в сердце.
По крайней мере, она была слишком мала, чтобы понять, что происходит. Слишком мала, чтобы помнить то время, когда она хихикала, танцевала и спала в объятиях Коула. Но это воспоминание было выжжено в моем сознании.
Я всегда буду жалеть, что полюбила Коула Хоторна.
Глава 21
Коул
Я не сказал Пайпер, что люблю ее, прежде чем уехать.
И это был первый раз, когда я испытал настоящее сожаление.
В течение двух недель она мне снилась. Я засыпал, думая о ней. Я просыпался, желая ее.
Но я не сказал ей, что люблю ее. Вместо этого я попытался забыть ее.
Все болело, но это была не та боль, которую я мог бы стереть льдом. Тренировка не помогала. Отдых делал все еще хуже. Это была не физическая боль.
Это было одиночество.
Первые две недели я провел в Айронфилде один, живя в трехкомнатной квартире. Почему-то она казалась больше, более пустой и безмолвной, чем особняк. Никаких смешков в коридоре. В моей постели нет тепла.
Нет семьи.
Дисквалификация закончилась во вторник в четыре часа, и мне, наконец, разрешили присоединиться к моей новой команде в тренировочном центре «Рэйветс».
Я был готов к этому. Я изучил их игры, изучил их оборонительные стратегии и смотрел фильмы.
Форма продолжила свой путь.
Поводок соскочил.
Я пошел на работу.
Мне было приказано прибыть после пяти часов для примерки моего снаряжения и экскурсии. Некоторые сотрудники и игроки оставались на стадионе в нерабочее время. Большинство из них обедали в столовой или работали в тренажерном зале. Тренер-полузащитник быстро представился, вручил мне карточку доступа и пароль и велел явиться на следующее утро, рано утром, на поле вместе с остальными моими новыми товарищами по команде.
Я сам прошелся по раздевалке, остановившись перед пустым шкафчиком, на котором было торопливо написано мое имя. Хоторн. Нацарапано на клейкой ленте фломастером. Не очень надежно.
Может быть, они думали, что я откажусь от сделки. А может быть, они считали, что я больше уважаю себя, чтобы подписать с ними контракт.
Я принес свои вещи для шкафчика, но у меня их было немного. Я собрал туалетные принадлежности и положил в шкафчик запасной комплект одежды. Одна вещь осталась в моей сумке – единственный сувенир, который я взял для поездки в Айронфилд.
И я не мог поверить, что поставил игрушечного кролика на полку.
Это был не мистер Бампиботтом Роуз, а просто одна из подделок. Я не знал, зачем запихнул Румпеля в шкафчик. Может быть, проще было смотреть на кролика, чем на фотографию ребенка. Может быть, это был какой-то дерьмовый тест для меня, чтобы попытаться сохранить во мне то хорошее, что создали Пайпер и ее ребенок.
А может быть, потому, что я слишком сильно их любил.
– У тебя есть дети?
Я узнал этот голос – тот шарм, который колебался между дерзостью, уверенностью и мудаком.
– Теперь у меня есть свой мальчик, – сказал он. – Четыре месяца от роду.
– Да, – я повернулся лицом к Джеку Карсону. – Я слышал об этом.
– Думаю, все слышали об этом.
Меня не удивило, что создатель проблем Джек Карсон посеял достаточно семени, чтобы сделать ребенка, но казалось невероятным, что он, действительно, женился на женщине, которая его родила. Кто бы мог подумать, что плохой парень с еще худшей репутацией может изменить свой имидж, трахнув своего пиарщика, родив ребенка и женившись.
Кролик Джеку понравился.
– Я не знал, что у этого зверя есть ребенок.
– А его и нет.
– О. Окей. Я не знал, что он держит игрушки в своем шкафчике.
– Считай, что это снимает стресс, чтобы я не отрывал головы квотербекам, когда меня нет на поле.
Джек рассмеялся – настоящий прекрасный принц. Блондин. Голубоглазый. Возможно, он стал бы сердечным приступом Лиги, если бы он не был занозой в ноге ассоциации.