Мне будет не хватать этой его формы.
— Я его тебе дарю, — выпалила я быстро, пока не передумала. — Забирай, гребень твой.
— Что? Ты с ума сошла? Да за его стоимость можно…
Закончить Оливер не успел: схватился за пасть, которая стремительно менялась в размерах и теряла шерсть. Да и лапа его все больше напоминала человеческую руку.
Что ж, мне, определенно, будет не хватать его кошачьей формы: недовольного ворчания по поводу порванной одежды, мурчания, тайной любви к пучкам кошачьей мяты. Игрушек, которых с великой фантазией изготавливает и рассовывает по всему поместью Дрангур. Дергаюшегося кончика хвоста, по которому можно легко считать настроение Оливера. Того, что он сам не может почесать себя за ухом, но обожает, когда это делаю я, хоть и не признается в этом. И, конечно, этого возмущенного «М-р-р-рау».
Похоже, я все-таки умудрилась влюбиться в чудовище.
Все было бы совсем хорошо и спокойно, если бы спустя два дня Оливер, окончательно очеловечившийся, не объявил мне, что знает, как работает мой гребень и может… найти мою маму.
А этого я категорически не хотела.
Я была не нужна ей всю жизнь. С чего бы мне искать ее сейчас?..
Глава 46
— Унни, но ведь она оставила тебе этот гребень! — настаивал Оливер. — Она хотела, чтобы ты ее нашла!
— Может, она его просто забыла? И вообще, у нас и без этого хватает забот.
— Унни…
— Нет!
Ни на какие уговоры ни в тот день, ни в следующие я не поддалась.
Я понадеялась на то, что Оливер оставил эту затею, но как выяснилось — я слишком плохо его знала. Вернее, упустила из вида то, что ученый — это всегда ученый.
— Если ты не хочешь использовать гребень, то это сделаю я! — заявил как-то Оливер, невозмутимо попивая чай.
Я едва не поперхнулась.
— Ты не посмеешь!
— Почему? Ты ведь его мне подарила, — Оливер демонстративно повел плечами и подмигнул мне.
Солнце давно зашло, а его тело все еще было человеческим, как и много дней до этого — лучшее доказательство того, что он прав.
— Унни, подумай. Готова ли ты в самом деле отказаться от знания о том, чем обладаешь? — его голос приобрел соблазнительные нотки, и я про себя ругнулась.
Он был прав. Наверное, по натуре я тоже была ученым. Теперь, когда я знала, что гребень — это не просто игрушка с ярмарки, я уже вряд ли могла бы просто оставить это как есть.
Мне хотелось узнать, какие тайны он скрывает. Несмотря на то, что я по-прежнему не горела желанием искать встречи с мамой.
Оливер предположил, что гребень работает так же, как крылоключ, только если крылоключ активируется от контакта с замочными скважинами, то гребень…
— Ты говоришь серьезно? — не поверила я, когда Оливер впервые описал свою идею.
— Ты ведь сама говорила, что ни разу не выносила гребень к морю. Разве нет?
Я не нашлась с тем, что ответить.
После того, как я приняла решение, что не хочу и дальше прятаться от надвигающейся бури за чахлым кустом, понадобилась еще неделя, чтобы я окончательно решилась на это безумство. За это время я успела сдать выпускной экзамен по заклинаниям и увидеть с десяток кошмаров.
Идея Оливера была простой: чтобы активировать магию, заключенную в гребне, нужно погрузить его в море.
— Но Оливер, это невозможно, — попыталась вразумить его я. — Если ты думаешь, что этот гребень как-то связан с моей мамой, то мы не можем просто так взять и активировать его в моей деревне. Это ведь…
Я не знала, как объяснить, что это в любом случае плохой вариант. Люди по-прежнему плохо относились к русалкам, и если Оливер по крайней мере доверял королю, то я — нет. То есть… барельеф-то со стены дворца никуда не делся!
— Предоставь это мне, — азартно блеснул глазами Оливер, и я снова его испугалась. Как в старые добрые времена.
Оказалось, что Стортоны владели не только просторным поместьем недалеко от столицы, но и еще несколькими домами, один из которых был построен как раз рядом с морем, вдали от чьего-либо жилья.
Туда нужно было добираться почти целый день, и в другое время путешествие с Оливером меня бы даже обрадовало, но сейчас я вся была сама не своя.
— Этот дом давно заброшен, — извиняющимся тоном сказал Оливер, когда мы прибыли. — Хорошо, что мы здесь ненадолго.
Особняк был совсем небольшим, но от взгляда на него все внутри замирало. Он был построен скале, о край которой бились разбуженные вечерним ветром волны. Они были такими высокими, что доставали до фундамента и стен. Сам особняк, сложенный из черного камня, с высокими стрельчатыми окнами и башнями, напоминал… один из страшных снов, которые я видела.