Оливер только прощупывал почву в разговорах с королем, а потому я не хотела открыто говорить людям о себе и о моей маме. Так что внезапная дружба с гримом была воспринята обитателями поместья однозначно, ведь гримы проявляют дружелюбие к отродьям низвергнутых и к… девушкам, не обремененным моралью.
Впрочем, грим особенно погоды не делал, на моей репутации, как выражалась бабушка Оливера, пробы ставить негде было.
С Клариссой, мамой Оливера, мы поладили, она мне ужасно нравилась. В ней не было ничего от знатных дам, ни манерности, ни томности, ни страха испортить прическу. Она быстро приняла то, сколько лет «проспала», навела справки о положении дел в обществе, о достижениях Оливера, провела несколько серьезных бесед со мной и сейчас уговаривала Якоба на новое путешествие. На этот раз не к драконьим землям, а на юг, там находилась Гэлия, государство, дружественное острову, где у Клариссы жила родня: она хотела с ними увидеться.
Якоб был достаточно добродушным человеком, который сначала относился ко мне настороженно, но затем, кажется, что-то во мне его убедило сменить гнев на милость. По крайней мере, накануне дня свадьбы поздравлял он меня вполне искренне.
Джорджиана меня побаивалась, в основном из-за Черныша, который, конечно, не питал к ней теплых чувств, но и не обидел бы — я это чувствовала. Я ее не торопила: она вообще была тихой стеснительной девочкой, которая чувствовала себя спокойно только рядом с родителями и с Оливером.
В поместье прибавилось людей: родня, служанки, строители, которые реставрировали те помещения, которые долго не использовались. Мне это нравилось, хоть было и непривычно шумно и многолюдно. Почти все время до свадьбы я проводила с Аннет, которая в ускоренном режиме пыталась сделать из меня леди. Ну… что можно сказать. Я почти научилась различать вилки, а со всем остальным… ладно. Просто не буду сегодня ничего есть — и все.
Но мои проблемы не шли ни в какое сравнение с тем, что считавшиеся мертвыми Стортоны возвращались в мир. Сейчас, спустя много недель, шумиха уже более-менее улеглась, но долгое время это было новостью номер один.
Впрочем, сейчас я не могла думать ни о чем, кроме одного.
Сегодня был день моей свадьбы с Оливером! В поместье толпились гости, на мне красовалось потрясающее платье, светящееся миллионом крохотных огоньков, длинные перчатки до самых плеч, помолвочное кольцо Оливера. И я боялась спуститься вниз.
Хотя, я знала, где-то там внизу Ирма, и мачеха, и даже староста. И Дрангур. А вот все остальные… они меня пугали.
В дверь постучали, и я радостно воскликнула:
— Открыто!
Это наверняка Аннет, вернулась, чтобы дать мне последние наставления и поправить волосы. Но в дверях показался Оливер.
Он улыбался так широко и радостно, что у меня сердце кольнуло. Я в самом деле выхожу за него замуж? За Оливера Стортона, о котором даже боялась мечтать? За аристократа? Это в самом деле я?
— Я пришел проследить за тем, чтобы ты не сбежала, — сказал Оливер, закрывая за собой дверь.
Черныш поднял голову, окинул Оливера подозрительным взглядом и тут же улегся на лапы. Гримы, конечно, питались силой волшебников, но я ни разу не ловила за этим Черныша и надеялась, что заключенной у меня внутри русалочьей магии ему достаточно.
— И ты тут, бандит? — добродушно усмехнулся Оливер и потрепал Черныша за ухом. Он был единственным, кроме меня, кому грим позволял себя трогать. — Поторопил бы Унни, а?
— Я уже почти готова. Только послушай….
— Я не хочу ничего слушать. Я хочу наконец сделать тебя своей женой, — улыбнулся Оливер, беря меня за руки. — А для этого нам обоим надо спуститься вниз, чтобы мой отец провел церемонию.
— Там толпа народа, — жалобно сказала я.
— Несомненно, — Оливер поднес к губам мою правую ладонь.
— И многих из них я знаю. Они учились в академии.
— Да, так и есть.
— Оливер, я не могу! Они все считают меня… шлюхой! — выпалила я и зажала рот рукой.
Оливер отвел ее от моего лица и тоже поцеловал.
— Меня это не волнует. А тебя?
— Оливер…
— Дорогая моя, я уже все сказал. Я представил тебя королю и заручился его согласием. Я ради тебя пошел на конфликт с отцом. Я, в конце концов, просто слишком долго ждал.
— Но…
— Пойдем, Унни. — Оливер потянул меня к двери. — Давай мы сначала поженимся, а потом ты будешь думать о том, стоило ли это делать, правильно ли мы поступаем, не ломаешь ли ты мне жизнь и не стоило ли сбежать из-под венца.