— Оливер…
— М? Конечно, тебе обязательно нужно идти. Во-первых, это свадьба принцессы. Во-вторых, я не останусь один на один с твоей матерью. Она все еще меня недолюбливает и считает недостойным ее тебя.
— Как и бабушка Аделаида, которая до сих пор уверена, что я тебя обманываю, так что мы квиты.
Отношения с ней у меня не наладились… даже наоборот. Уверена, что бабушка Аделаида вынашивала очередной план того, как вывести меня на чистую воду. Чтобы погасить конфликт в зародыше и обезопасить меня, Оливер отправил ее управлять отдаленным имением Стортонов, расположенным на другой части острова.
«Отец сказал, что больше всего бабушка любит командовать, — сказал Оливер. — Так что там ей будет, чем заняться, это даже принесет пользу роду. А тебе, моя дорогая, нельзя волноваться. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. И ты, и наш ребенок. А вот бабушка Аделаида здорово понервничает, когда поймет, кто ты такая на самом деле».
Оливер был уверен, что проблема решится сама собой, когда мы сможем раскрыть всем, кто я такая: дочь хозяйки Трех Великих Морей, принцесса, по человеческим меркам.
Произойдет это в самое ближайшее время. На сегодняшнем приеме, который устраивается в честь свадьбы принцессы, моя мама, прибывшая инкогнито, будет представлена королю.
Оливер говорил, что его величество очень заинтересован в союзе с русалками, который помог бы обеспечить безопасность островных границ. Моя мама же… у нее были свои резоны.
Разумеется, о визите делегации русалок не было объявлено во всеуслышанье. Король вообще был довольно скрытным человеком, как выяснилось, и предпочитал не делать громких заявлений до того, как разведает обстановку.
— Ладно, — вздохнула я. — Давай просто сделаем это.
Оливер подал мне руку, открывая дверь комнаты.
— А когда мне можно будет пойти на бал? — Джорджиана выпрыгнула нам навстречу, как заведенная куколка.
Ей едва исполнилось тринадцать, и все, что ее интересовало — балы и книги со стихами про любовь, стащенные из стортоновской библиотеки.
— Когда ты подрастешь, — улыбнулся Оливер. — Лет через десять.
— Что-о-о? Нет! Ну О-о-олли!
Девушкам было разрешено посещать балы с пятнадцати, но решение об этом принимал, разумеется, опекун, роль которого выполнял сейчас Оливер. Его родители все-таки решились на путешествие в Гэлию. Они отплыли примерно месяц назад и собирались вернуться как раз к рождению внука, новости о появлении которого очень обрадовались. Ведь они все-таки смогут понянчить еще одного малыша!
Однажды, еще до их отплытия, я, улучив момент, спросила у Клариссы:
— Почему вы меня приняли? Ведь бабушка Аделаида… — Я замялась, не зная, как продолжить. — Ее я хотя бы понимаю, — выпалила я. — А вот почему вы меня приняли — нет.
Кларисса пожала плечами, не отвлекаясь от укладывания шляпок в круглую коробку.
— Я навела кое-какие справки. Не о тебе, а об Оливере. Он вырос умным мужчиной со стальным стержнем внутри. Я доверилась его выбору — не околдовала же ты его, в конце концов?
Ох.
Должно быть, увидев что-то на моем лице, Кларисса присела рядом и улыбнулась — искренне и ярко, как только она умела.
— Я вижу, как вы любите друг друга. Я вижу, как счастлив мой сын. К тому же… кому, как ни тебе, знать, что его происхождение тоже хранит маленький секрет. Ох, только не говори, что он тебе не рассказал, по глазам вижу, ты все знаешь. Нет ничего плохого в том, кем ты родилась или не родилась. Все плохое и хорошее ты делаешь, пока живешь. И я вижу, сколько хорошего ты делаешь и еще планируешь сделать, взять хотя бы школы для детей, которые ты хочешь открыть. Я вижу, как ты стараешься ради Оливера, а он — ради тебя. Поэтому я считаю тебя своей дочерью. И Якоб так считает. Ты хороший человек, пока не сделала ничего плохого, Унни.
— Моя мачеха говорит так же, — откашлялась я, потому что голос внезапно охрип.
— Она мудрая женщина, — пожала плечами Кларисса. — Как ты думаешь, брать ли с собой эту шляпку?
Она надела на голову что-то широкое, сшитое из тяжелой сияющей парчи.
— Ох, ну что за лицо? Только не говори, что сейчас уже такого не носят! Да ничего вы не понимаете, спрошу у Якоба.
Якоб шляпку одобрил, потому что, кажется, души не чаял в Клариссе и готов был согласится со всем, что она говорит.
Дорога до дворца заняла чуть больше часа, и все это время я была сама не своя.
— Дорогая, что не так? Тошнит? Душно? Дует?
Я покачала головой. Не говорить же Оливеру, что у меня просто дурное предчувствие? Я ведь не пифия. Наверняка это из-за жары.