— Прошу прощения, профессор Хейдар, адептка Танг, — проговорил профессор Янг. — Вернемся к теме нашей беседы.
Все посмотрели на меня, и я почувствовала, как пересохло в горле.
— Я… сформировала проклятье, объектом которого должен стать человек, — пролепетала я и замолчала, не зная, как быть дальше.
— Это мы поняли, Танг, — скучающим тоном произнес ректор, а затем поднял взгляд, посмотрел влево-вправо и вниз.
Прищурившись, я увидела крохотную букашку, которая летала у его лица, и за которой ректор следил взглядом. Секунда — и огромная лапа быстро и бесшумно сграбастала мошку.
Ректор издал удовлетворенный звук, похожий на мурлыканье, а потом отпустил мошку и снова принялся за ней следить.
Он что, играет с ней? Как кот? Во имя всех святых и низвергнутых!
Профессор Хейдар откашлялась, и ректор, увлеченный охотой, вздрогнул, придя в себя, и перевел взгляд на меня.
— Танг? — рыкнул он, раздраженно и по-человечески отмахнувшись от мошки.
— Мое проклятье было призвано превратить мужчину в чудовище, — медленно, подбирая слова, заговорила я.
— Скажите мне то, чего я не знаю.
— Оливер, во имя всех святых! Ты иногда переходишь всякие границы! — попыталась урезонить его профессор Хейдар.
— Я ректор, Александра! Ты иногда об этом забываешь.
Профессор Хейдар нахмурилась.
— Временно исполняющий его обязанности, — поправила профессор Хейдар и осеклась, взглянув на меня. — Забудьте о том, что только что услышали, Танг. Для вашего же блага.
Я кивнула, стараясь не измениться в лице. Временно исполняющий обязанности? Что это значит?
И как обидно, что мне никто об этом не расскажет!
За спиной ректора что-то громыхнуло, в комнате потянуло холодом, как в подвалах, когда привидение было рядом, но, кажется, никто, кроме меня, этого не заметил.
— Тем не менее, — рыкнул ректор. — Танг, мне долго ждать? Рассказывайте содержание вашего проклятья, слово в слово, как вы думали, когда его формировали!
— Я… — Сглотнув, я затараторила: — Я планировала, что мое проклятье превратит мужчину не просто в животное, а в чудовище, какого не видел свет. Чтобы все надменность и высокомерие вылезли наружу.
Тишина. Такая, что стало слышно мое дыхание.
— То есть, вы хотите сказать, — вкрадчиво начал профессор Янг, — что чем больше в объекте вашего проклятья высокомерия, тем сильнее он становится похож на чудовище? Как изящно! И, как мы видим, вполне жизнеспособно. Продолжайте, Танг. Этим содержание исчерпывается?
Ректор Стортон злобно замел хвостом и оскалился. Клыки у него были завидные, каждый размером с палец. Он вообще был весьма… чудовищным.
Во имя святых и низвергнутых! Как меня угораздило!
— Да. А еще… — Я нахмурилась. — Наполняя заготовку содержанием, я думала над тем, что ни одной женщине не понравится, если после захода солнца рядом с ней окажется чудовище.
Профессор Янг хмыкнул, а я почувствовала, как щеки заливает краска. Порядочным девушкам вообще не подобает думать о мужчинах и о том, что они делают ночью! И уж точно не стоит говорить об этом вслух. Тем более при профессорах! Но из-за предложения Томаса сегодня на занятии я вообще не могла думать ни о чем другом.
Это проклятье вовсе не предназначалось ректору! Вообще не должно было быть применено.
— Адептка Танг, — медленно проговорил ректор, и я уже приготовилась к тому, что сейчас он в очередной раз меня оскорбит. Но ректор меня удивил: — Неужели вы сказали мне сейчас хорошую новость, и утром я снова стану человеком?
— Ненадолго, ректор Стортон, — чопорно откликнулась профессор Хейдар. — Ровно до того, как в следующий раз зайдет солнце.
— Это, разумеется, слегка омрачает мою надежду, — откликнулся ректор Стортон. — Потому перейдем к тому, ради чего мы здесь собрались. Какой ограничитель вы использовали?
— Что?
— КАК СНЯТЬ ВАШЕ ПРОКЛЯТЬЕ, ЧТОБ ОНО ПРОВАЛИЛОСЬ К НИЗВЕРГНУТЫМ? — зарычал ректор, и я вжалась в спинку стула.
— Оливер, ты ругаешься при адептке! — возмутилась профессор Хейдар.
— Должно быть, из-за дурного характера у тебя такие длинные клыки, — вставил профессор Янг.
Рычание набрало обороты.
— Танг? — уже спокойнее проговорил ректор. — Не тяните. Что я должен сделать? Проявить милосердие? Скромность? Смирение?
— В вас должны влюбиться, сэр.
Ректор, который успел приблизиться и угрожающе нависнуть надо мной, замер. Его синие, как море, глаза расширились.