— Ужасно, Танг. Оказывается, вы забавная.
Я почувствовала, что к щекам приливает краска, и отругала себя.
— Я не думаю, что приди я к вам после захода солнца, что-то бы изменилось, — после паузы сказала я. — Не было нужды искать меня.
— Прошу прощения, что расстроил ваши планы, адептка Танг. Мистер Ходж, без сомнения, весьма… перспективный молодой человек. Однако я предпочел бы, чтобы после захода солнца вы проводили время со мной. В ваших же интересах избавить меня от проклятья как можно быстрее и вернуться к вашим… планам.
Я предпочла бы не проводить время с мужчинами наедине после захода солнца, но ректору об этом говорить не стала. Какая мне разница, кем он меня считает? К тому же стоит помнить: вероятно, сейчас я один на один с убийцей. Не стоит его злить.
— Я предпочла бы… общаться в дневное время.
И в присутствии хоть кого-то.
— Исключено. Пошевелите мозгами, Танг, — не дождавшись от меня ответа, ректор сказал: — Вы сделали ограничителем вашего проклятья влюбленность в чудовище. Если я понравлюсь вашему сердцу в облике человека, а после заката вы будете от меня шарахаться — никакого смысла в этом не будет. Потому — не будем терять время, Уннер.
Я закусила губу. Он прав. А о том, что влюбиться я в него не смогу независимо от облика, я говорить не буду.
Некоторое время мы шли молча, а затем я подняла глаза и ахнула, потому что мы незаметно для меня оказались у крыльца высокого особняка. Какой огромный! Никогда не видела таких больших особняков вблизи. Это ведь почти дворец! Башни, шпили крыш, витые узоры на стенах и свет в окнах.
До сих пор я не думала, куда мы идем, а сейчас…
— Это ваш дом?
— Разумеется, Танг. Сейлор-холл, также известный как Стортон-холл. Прошу вас. Сегодня на ужин говядина, как я и обещал.
— Я не пойду!
— Танг, вы надо мной издеваетесь? — рыкнул ректор.
Я затрясла головой. Разумеется, нет. Просто… я только сейчас поняла, насколько это вопиюще неприлично. Ладно, я осталась один на один с мужчиной — в конце концов, он ректор магической академии. Но зайти к нему домой… без сопровождающей! Это фактически означало признать, что между нами… отношения.
— Ректор Стортон, как вы можете! Ведь пойдут… слухи. О нас с вами.
— И кто же их пустит? Вы?
— Ваша… семья?
Ректор дернул уголком губы, а затем шагнул вперед.
— На этот счет можете быть спокойны, Танг. Никаких сплетен не будет. Вы идете?
Как он может быть уверен? В том, что его сестра не разболтает ничего о нас, проводя время на балах или на званых ужинах, что его отец не обмолвится за сигаретой в игорном клубе? Что прислуга будет держать язык за зубами?
Но… речь ведь идет не только о моей репутации — на кону и репутация ректора Стортона. Ему нельзя иметь отношений с адептками, это правило для всех преподавателей.
Наверное, эта мысль и заставила меня сдвинуться с места и ступить на лестницу. Ступеньки были старыми и как будто крошились под ногами. Странно. Такой богатый дом и старые, как будто дряхлые, ступеньки. Увы, из-за темноты я не могла толком рассмотреть все вокруг.
Ректор Стортон распахнул тяжелую дверь и с церемонным поклоном пропустил меня вперед. Стоило мне войти, как холл, достаточно просторный и абсолютно пустой, озарился светом закрепленных в стенах артефактов — такие же я видела в академии.
Услышав хлопок двери, я обернулась. Собиралась спросить у ректора Стортона, что происходит, но замерла от удивления. Расширившимися глазами ректор следил за чем-то за моей спиной, зрачки его бегали туда-сюда.
Проследив за его взглядом, я не увидела абсолютно ничего необычного. Холл, просторный, правда, покрытый пылью и какой-то неуловимо ветхий. Я даже не могла сказать, в чем это выражается. В общем ощущении запустения, наверное, может, в запахе — такой обычно присутствует в домах, где давно никто не живет.
Несмотря на это, холл хранил следы былого величия: расписанные цветами стены, позолота, блестящий паркет и огромная люстра.
— Ректор Стортон? — позвала я, но ему уже не было до меня никакого дела.
Припав на передние лапы и подняв вверх… заднюю часть тела, ректор Стортон смотрел только вперед. Кончик его хвоста метался вправо-влево, уши были прижаты к голове и отведены назад. Все его тело двигалось, пружинило, как волна.
Выглядел он как кот, готовый броситься на мышь.
— Ректор… Стортон?
Молниеносный прыжок вперед, который позволил ректору пересечь весь холл — во имя всех святых, ничего себе он прыткий! — и вот он уже в другом конце помещения, сгорбился и прижимает что-то передними лапами к полу.