— Что именно вы хотите осмотреть? — огрызнулась я, шагая назад — Разве вы и так не видите того, что вам нужно?
Я ждала рычания и грозного: «Что вы о себе возомнили, Танг⁈» Но ректор Стортон откашлялся.
— Вы правы. Приводите себя в порядок, я жду внизу.
Он вышел, и только после этого я решилась перевести дыхание.
Нужно скорее найти способ его расколдовать. Любой ценой. Иначе… я не хотела знать, чем это может обернуться.
Дни потекли за днями. Каждый вечер я поднималась тайком в кабинет ректора Стортона, и мы несколько часов проводили вместе в библиотеке его поместья. Иногда я возвращалась в академию, иногда, если долго сидела над книгами, оставалась в Стортон-холле.
Ирма отчаялась выпытать у меня, где я провожу вечера и ночи, только предупредила:
— Унни, облачко мое, будь осторожнее! О тебе ходят слухи…
— Обо мне всегда ходили слухи, Ирма, — отрезала я. — Если ты больше не хочешь со мной дружить…
— Ну что ты такое говоришь! Я же твой друг, просто… Он на тебе не женится, Унни.
— Я знаю, — буркнула я, не уточнив даже, кого она имела в виду, Томаса Морвеля, который в последнее время стал удивительно безразличным ко мне, или Ходжа, который не давал проходу.
— Ты часом не перепутала академию с борделем, Танг? — спросила однажды Лаура. — Шляешься непонятно где и непонятно с кем, вертишь хвостом перед каждым адептом мужского пола и даже перед преподавателями.
Я по-прежнему понятия не имела, как тонко и хлестко на такое отвечать, потому говорила только:
— Все вопросы к ректору Стортону.
— Потаскуха!
Не успела я ответить, как вперед выступила Ирма. Она набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:
— Ты ужасная! Шныряешь вокруг Унни, разнюхиваешь, да ты… Я хотела быть похожей на тебя, а сейчас понимаю — пускай я не такая утонченная и совсем не красивая, но… но тобой быть намного хуже, вот!
Красиво очерченный рот Лауры открылся, а Ирма остобенела. Я хихикнула. До сих пор я ни разу не слышала, чтобы она о ком-то говорила плохо или кому-то грубила. Честно говоря, я думала, что Ирме давно пора было… перестать быть такой хорошей.
— Как ощущения? — спросила я ее после того, как прозвучал сигнал начала занятия, и Лаура отошла к своему месту.
— Восхитительные, — зашептала Ирма. — Ты намного лучшее, никого не слушай! Она… она такие гадости о тебе говорит, как будто ночи ты проводишь в купальнях с мужчинами, а по вечерам… не скажу, что она про тебя и про ректора Стортона говорит. Змея ядовитая! Лживая! Я-то знаю, что ты скромная и добрая. А это все вранье!
Я вздохнула. Ну не такая уж Лаура и лживая, если разобраться. Только в купальнях я разговаривала не с мужчинами, а с мужчиной, одним-единственным, призрачным. Удивительно интересный собеседник, от которого я узнавала много о магии, истории и географии этого мира.
А что касается ректора Стортона… между нами по-прежнему ничего не было. Мы почти не говорили после той ночи в гостевой спальне Стортон-холла. Я не могла себя заставить, а ректор Стортон, кажется, тоже не горел желанием общаться. И почти на меня не смотрел.
— Мне без разницы, что обо мне говорят, ты же знаешь. Мне нужно выучиться и вернуться домой.
— И все-таки будь аккуратнее, облачо мое. Одни низвергнутые знают, что у нее на уме. Про тебя разное болтают, а сейчас все еще хуже, как будто ты и ректор Стортон… не буду говорить. Глупые! Злые! Своих дел нет!
В носу защипало от искренней злости Ирмы, от ее обиды за меня. Интересно, знай она, кто я на самом деле, — так же меня защищала бы? Или утверждала, что таких, как я, нужно уничтожить, как ректор Стортон?
Увы, на следующий день оказалось, что опасаться нужно было совсем не ядовитого языка Лауры.
После занятий я шла в столовую на ужин, когда дорогу мне перегородил Ходж. Высокий, с зачесанными на бок волосами и бледными рыбьими глазами. Он схватил меня за запястье.
— Сложно же застать тебя одну, Танг, — осклабился он, демонстрируя кривые желтоватые зубы.
Меня затошнило.
Что? Одну?
Я огляделась: коридор был пуст, я слишком сильно отстала от однокашников, которые бежали на ужин так быстро, как будто не ели несколько дней.
— Ну вот, застал. Теперь отпусти.
Хватка на запястье стала такой сильной, что я вскрикнула.
— Нет, Танг. Мы только начали.
Ходж смотрел на меня тяжелым пьяным взглядом, который не сулил ничего хорошего.
— Ты пока еще можешь уйти отсюда, Ходж, — дружелюбно предложила я, пытаясь не показать, насколько мне страшно.
Ходж наклонил голову и приблизился ко мне. До моего носа дотронулся неприятный запах его дыхания, что-то гнилое и тухлое.