Оливер не выглядел ни злым, ни удивленным. На его морде застыло то самое мягкое выражение, появившееся после нашего разговора на пороге кладовки.
— Вот как, — мягко ответил он.
— Ректор Стортон…
— Оливер. Попробуй, это несложно.
— Оливер…
— Я закончил, — улыбнулся он и спустя несколько бесконечно долгих секунд убрал лапы. — Ничего серьезного, но тебе было больно. Сейчас должно стать легче.
— Я девственница, — выпалила я. — Я говорила правду. Никто и никогда меня так не касался. Никто и никогда.
— Это неважно.
— Ты мне не веришь? — ахнула я, увидев мелькнувшее на морде странное выражение. Досаду пополам с брезгливостью.
Глава 40
— Что? — он недоуменно посмотрел на меня.
— Твое выражение лица только что! — Я вскочила и отшатнулась, стул с грохотом рухнул. — Ты думаешь, я вру!
— Унни, — Оливер поднялся, не отрывая от меня взгляда. — Я вспомнил Ходжа и в очередной раз пожалел, что не могу его удавить. Я не сомневаюсь в твоих словах, но даже если бы все было не так, — меня это мало волнует. Это прошлое. Меня волнует твое будущее.
Оливер шагнул ко мне, и я попятилась.
— Ты с ума сошел, — проговорила я онемевшими губами. — Это все русалочьи чары. Ты не понимаешь, что говоришь. Прости, пожалуйста, я не могу это остановить, я…
Обхватив голову руками, я замолчала и зажмурилась, пытаясь успокоиться.
— Я понимаю, что говорю. А тебе нужно научиться мне доверять.
Он опасный. Непредсказуемый! Я не знаю, чего от него ждать. Где это видано, чтобы мужчину не волновали такие вопросы? Да он должен пятерых врачей ко мне прислать, чтобы все проверить, использовать какое-то заклинание, если оно существует.
— Унни, — низкий рокочущий голос прозвучал совсем рядом. — Унни, посмотри на меня.
Я помотала головой, и локтя коснулась мягкая когтистая лапа. Я осторожно приоткрыла один глаз.
— Унни, — медленно произнес Оливер.
Наверное, он старался, чтобы его голос звучал успокаивающе, но от этого мне стало только страшнее. Что я с ним сделала⁈ Он ведь злой! Самодовольный. Язвительный! И никого, кроме себя, не видит. Почему он смотрит на меня так нежно? Это неправильно! Это морок, магия! Обман!
Тем временем Оливер продолжил:
— Только сегодня утром я был уверен, что ты в опасности рядом со мной, что мне стоит держаться от тебя подальше. От любой приятной мне женщины, если быть честным. Я думал, что мои родные навсегда останутся каменными истуканами, потому что уже потерял надежду найти способ их расколдовать. Сейчас все изменилось. Я счастлив так, как уже давно не был. Ты понимаешь, каким богачом я стал? Этот трактат… я не приближался к нему, потому что думал: ничего полезного здесь нет, к тому же — разве мог я предположить, что смогу получить поцелуй русалки, отданный добровольно? Если ты… Унни, если ты согласишься помочь. Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать, но…
— Во имя всех святых! — вскочила я. — Разумеется, я хочу помочь твоей семье! За кого ты меня принимаешь?
На обеспокоенной чудовищной морде появилось облегчение.
— Тогда все просто. Тебе придется принять в подарок от меня платье, Унни. Предупреждаю сразу — оно будет неприлично дорогим по твоим меркам.
— Что?
— Не пойдешь же ты на королевский бал весны в таком… — Он окинул взглядом мое деревенское платье. — Экзотичном наряде?
— На королевский бал? Ты с ума сошел? Кто пустит такую оборванку, как я, во дворец?
— Ты моя невеста. Конечно, тебя пустят во дворец, — угрожающе рыкнул Оливер.
— Я твоя — кто? Оливер…
У меня было такое ощущение, что я говорю с душевнобольным. У нас в деревне таких людей не было, но в соседней, где проводилась ярмарка, жил мужчина, которого звали Пятак Билли. Что бы ему ни говорили, он отвечал всегда коротко и емко: «Пятак!»
Вот наш разговор с Оливером был таким же содержательным.
— Моя невеста. Ты против? Нужно провести церемонию помолвки, но это мелочи. Нужно всего лишь дождаться полной луны, чтобы заклинание вышло сильнее.
Мелочи! Это — первый этап установления магической связи.
— Оливер, послушай, — подняв руку, я коснулась его щеки, а потом постаралась говорить медленно и убедительно: — Я не могу стать твоей невестой и тем более женой. Я сирота, у меня нет наследства, никакого приданого кроме меня самой и старого гребня для волос. Я даже не умею пользоваться всем тем десятком столовых приборов, которые обычно ставит у моей тарелки Дрангур. В академии слухи обо мне ходят такие, что я устала удивляться изобретательности адептов. Ты думаешь, это не выйдет за пределы академии, если ты решишь на мне жениться? Не говоря уже о том, что твои чувства — морок. И подумай о своей семье! Когда они оживут, они будут не в восторге от меня. Есть множество более достойных кандидаток. Твой отец точно будет против, а он глава рода. Ты просто не сможешь на мне жениться, он запретит.