Озадаченный, Кит снова посмотрел на Сюзанну: она стояла со вскинутым подбородком, с раскрасневшимися от смущения щеками, в изящной амазонке – ему нравился этот оттенок зеленого – с перышком, с корзинкой на сгибе локтя, с...
Он мог поклясться, что крышка корзинки слегка подпрыгнула. Почти незаметно. Но накануне он ни капли не брал в рот. И хорошо выспался. С какой стати ему могло померещиться?
Вот снова – крышка чуть-чуть подскочила. Словно под ней шевелилось что-то живое. Корзинка закрывалась на свободную кожаную петельку.
– Поставьте корзинку на землю, Сюзанна, – спокойно сказал виконт.
– Я думала, мы все-таки...
– Поставьте корзинку. Очень осторожно. Прямо сейчас.
Что-то в его лице заставило ее побледнеть. Она сделала, как он велел: опустила корзинку на траву. Он заметил, как у нее задрожали руки.
– А теперь подойдите ко мне. Быстрее.
Она неуверенно шагнула вперед, явно не стремясь исполнить приказ, отданный столь суровым тоном. Он нетерпеливо протянул руку и быстро привлек ее к себе. Надо отдать ей должное, она даже не ойкнула.
– Что...
– Тихо! – перебил ее он, крепко держа рукой за талию. Он огляделся, но не увидел никакой подходящей палки и тихо выругался. Сейчас палка очень пригодилась бы. Но ведь там может оказаться белка или мышь, что-нибудь вполне безобидное. И тогда он будет выглядеть перед Сюзанной полным идиотом.
Тут крышка корзинки снова подпрыгнула. Кит не верил в «счастливые совпадения» или «нелепые случайности». Они происходили весьма редко, по крайней мере, в том мире, где он жил.
Он с размаху резко пнул корзинку. Из нее стремительно выползла болотная гадюка толщиной с руку Сюзанны. Кит мгновенно подхватил Сюзанну на руки, и она уткнулась лицом ему в грудь. Гадюка проскользнула мимо них и скрылась в траве. К счастью, ее отступление было быстрым и окончательным.
– Все в порядке, – тихо проговорил виконт. – Она уползла.
Сюзанна ответила не сразу. Тяжело и часто дыша, она лежала на его руках, теплая и податливая. От нее слабо пахло лавандой и еще чем-то сладким. Этот запах он впервые почувствовал, склонившись к ее затылку, когда застиг ее шпионящей за ним.
– Там была змея, – пробормотала Сюзанна. Голос ее дрогнул.
– Да, – мягко ответил виконт. Ее дыхание проникло между пуговицами ему под рубашку и щекотало кожу почти в гипнотическом ритме. Выдох... и вдох. Выдох... и вдох. Выдох...
Он так стремительно поставил Сюзанну на землю, что она едва не потеряла равновесие.
– Весьма предусмотрительно с вашей стороны, мисс Мейкпис, было захватить с собой образец дикой фауны для зарисовки, – резко произнес он, стараясь скрыть, что и сам не вполне твердо стоит на ногах. И изумился, когда она в ответ слабо улыбнулась. Да, сюрпризы – полезная вещь, чтобы постичь человеческую суть.
Он пристально взглянул на нее. Глаза ее блестели ярче обычного, лицо было бледным. Но она не собиралась ни визжать, ни падать в обморок. Хотя при виде гадюки в дрожь бросало и закаленных мужчин.
– Она была ядовитая? – спросила Сюзанна. Голос ее снова дрогнул.
– Да, – ответил он почти ласково. – Ядовитая. Не то чтобы очень, но все-таки. Вот чего испугалась ваша лошадь. – Лошади стояли в нескольких шагах от них, спокойно пощипывая травку. – Вы ставили корзинку на траву, Сюзанна, или, может, открывали ее после того, как ушли утром из дома? Оставляли ее без присмотра?
– Нет, точно нет! Вечером тетя Франсис положила туда бутерброды и поставила ее у кухонной двери, как позавчера. Наверное, змея заползла туда ночью?
– Пожалуй... – Но чертовски маловероятно! – Гадюки очень хитрые. Они... – Ему пришло на ум множество детских воспоминаний, а он знал, что если лишить происшествие ореола таинственности, оно сразу перестает внушать страх. – Хотите, расскажу вам о них?
Сюзанна опасливо кивнула.
– Так вот, эта, похоже, была самка – они поярче, чем самцы. Почти зеленая. – Чересчур зеленая, вдруг подумал он. В окрестностях Барнстабла гадюки несколько светлее.
– Вообще-то она была хорошенькая, – храбро сказала Сюзанна. – Такая блестящая. С симпатичными пятнышками.
– Не правда ли? – подхватил Кит. – Но для гадюки крупновата.
– Р-разве?
– Именно. Вы, конечно, заметили, как она слилась с травой, – у гадюк именно такой рисунок, чтобы не быть замеченными. В детстве я наловчился их выслеживать, – похвастался он. – Гадюки любят людей не больше, чем люди их, поэтому крайне странно, что она проникла в ваш дом. И еще, знаете, в это время года они обычно выводят потомство. Яд гадюки опасен, но не смертельно, разве что для собак, или если организм очень ослаблен. Но ни то, ни другое к вам не относится...
Он замолчал, увидев, что Сюзанна смотрит на него, склонив набок голову, с легкой улыбкой на губах. Он знал по опыту, что вслед за этим женщины обычно говорят что-нибудь некстати.
– Вам все это очень нравится – гадюки, полевки и... – Она обвела рукой окружавшее их зеленое пространство. – Нравится изучать их... Узнавать о них новое...
Он молча уставился на нее. Да нет же, хотел он воскликнуть с негодованием. С ума вы, что ли, сошли? Я здесь в ссылке.
Хотя он был сторонником точности. Он повернулся, подошел к лошадям и подобрал поводья. Мерин Сюзанны уже успокоился и покорно последовал за ним. Кит подвел его к Сюзанне.
– Гадюк нам тоже придется зарисовывать для этой вашей книги? – поинтересовалась она, нарушив молчание.
Сидевший в нем черт заставил его ответить:
– Откровенно говоря, было бы очень неплохо иметь хотя бы один точный рисунок гадюки для иллюстрации.
Последовала выразительная пауза.
– Может быть, я сумею нарисовать ее по памяти, – осторожно предложила Сюзанна.
– Может быть, нам посчастливится встретить еще один экземпляр.
Она возмущенно взглянула на него. Он засмеялся, девушка тоже засмеялась.
– Ну что же, если я должна, то ничего не поделаешь! – воскликнула она с драматизмом в голосе. – В конце концов, благодаря вам мы с тетей Франсис теперь обеспечены сосисками. Но в последнее время мне, кажется, вообще не слишком везет.
– Не везет? – Кит на всякий случай еще раз пнул корзинку, но на сей раз оттуда никто не появился. Он поднял ее и пристально оглядел содержимое. Не обнаружив там никакой живности, а только бутерброды и этюдник, он протянул корзинку девушке. Она осторожно приняла ее. – Разве с вами случилось что-то еще, мисс Мейкпис?
– Видите ли... Прежде всего, у меня умер отец. Достаточно важное событие. – Она сказала это с примечательной сдержанностью. – Потом еще... – Она запнулась, и он почувствовал, что она решила о чем-то умолчать. – Потом перевернулся дилижанс – прямо на постоялом дворе...
Кит нахмурился.
– Перевернулся дилижанс? На постоялом дворе?
– Когда я ехала в Барнстабл. Кажется, что-то такое случилось с осью. Я тогда слишком устала, чтобы вникать в суть.
Недоброе предчувствие пробежало вверх по его позвоночнику. Дилижансы не каждый день переворачиваются, будь то на постоялом дворе или где-либо еще. Этот факт был таким же исключительным, как заползшая в корзинку гадюка. Чека колеса должна была совсем разболтаться, чтобы с нее соскользнуло колесо или же сломалась ось. Но в это время года дороги не настолько плохие, чтобы сломалась ось, разве что она уже была сильно повреждена.
Черт побери, он, как видно, склонен просто-напросто во всем подозревать злой умысел, это вошло у него в привычку за годы службы. Но гадюка в корзинке для пикника? Перевернувшийся дилижанс? Неизвестный соглядатай? Вчера, обследуя место, где стоял незнакомец, Кит нашел сломанную ветку и отпечаток следа на прошлогодних листьях. И больше ничего.
Зябкий ветерок подозрения потревожил его обостренное чутье. Ведь именно благодаря чутью он сумел выйти живым из ряда весьма опасных ситуаций. Благодаря чутью да еще неплохому умению обращаться с разного вида оружием. Но между ним и Египтом стояли каких-то тридцать дней и ненаписанная книга о живой природе Барнстабла.