Взяв ее ладонь, он сплелся с ней пальцами. Скарлет посматривала на них с интересом и… Завистью? Да. Это было похоже на зависть.
– Скарлет… – начала было Саванна.
– Так, милая, – заговорила Скарлет. – Трент поговорил с Лэнсом, и они уже все-все мне объяснили. Вы немного перебрали и столкнулись головами, когда ты наклонилась, чтобы стошнить на песок. Бедный Лэнс, плохо стало тебе, а пострадал из-за этого он…
– Замолчи! – Пальцы Саванны стальными тисками стиснули руку Ашера. – Ты знаешь, что все было совсем не так. И если спросишь Пташку и Дженни…
– О, милая, Пташка не захочет вмешиваться в чужие семейные дела. – Скарлет начала перебирать лежащие на туалетном столике предметы, не желая или не осмеливаясь смотреть ей в глаза. – Вэн, ты начала пить еще в автобусе и продолжила на барбекю. Нельзя сваливать на других вину за собственные проступки. А если…
– Ты что, спятила? Он бы изнасиловал меня, если б не Пташка и Дженни!
Скарлет сидела, по-прежнему опустив глаза, но руки ее замерли, а грудь начала тяжело вздыматься.
– Ну…
– Скарлет. Сейчас же – сию чертову минуту – скажи, что ты веришь мне и понимаешь, что могло произойти, если б не подошли девочки. Посмотри на меня и скажи, что ты знаешь: Лэнс Гамильтон мог изнасиловать твою родную сестру, потому что это правда. Ты знаешь, что это правда, Кэти Скарлет Кармайкл!
Ашер чуть-чуть подвинулся, чтобы его бедро прижалось к ее бедру, и переложил их руки к себе на колено, но остался молчать. Так он давал ей понять, что находится на ее стороне, что он верит ей и верит в нее, и вместе с тем давал ей возможность завершить разговор с сестрой. И за это она полюбила его еще сильнее.
– Скарлет, он подонок, извращенец и насильник.
Скарлет подняла, наконец, лицо, и Саванна к своему ужасу увидела в ее глазах холод и злость.
– Саванна, он брат моего жениха. Брат Трента. Человека, за которого я выхожу замуж.
– А я твоя родная сестра, – сказала Саванна тихо, словно не веря своим ушам.
Скарлет встала.
– Милая, меня там не было. И я не видела, что произошло. Лэнс говорит одно, ты – другое. Вы оба напились и в итоге оба же пострадали. Допустим, он дал волю рукам, но ведь и ты тоже, разве нет? Я уверена, урок пошел ему впрок. Так что давай все оставим, как есть.
От шока приоткрыв рот, Саванна смотрела на сестру, как на совершенно незнакомого человека. Да, они всегда были разными – по сравнению со Скарлет, домашней девочкой-паинькой, Саванна всегда казалась более независимой, взрослой и искушенной, – но она и помыслить не могла, что какой-нибудь подонок вроде Лэнса Гамильтона сможет вбить между ними клин.
– Скарлет… – проговорила она и поморщилась от боли в своем голосе.
Скарлет разгладила подол сарафана.
– Вэн, все уже в прошлом.
– Это все, что ты можешь сказать?
Не глядя на нее, Скарлет повела плечами.
– Больше говорить не о чем.
– Ясно. – Со слезами на глазах Саванна повернулась к Ашеру. – Я не могу здесь оставаться.
Большим пальцем он вытер ее мокрые щеки, сначала одну, потом другую.
– Тогда, радость моя, ты какое-то время поживешь у меня дома.
– Вэн! – развернувшись в дверях, вскричала Скарлет. – Это просто глупо.
– Твой отказ со всем разобраться – вот, что по-настоящему глупо, – произнесла Саванна спокойным, сдержанным тоном, приободренная нежной поддержкой Ашера. – Твой будущий деверь пытался сделать со мной ужасную вещь, а ты ведешь себя так, словно ничего не случилось. Но оно случилось. И замалчивать это нельзя.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – резко вопросила Скарлет, явно теряя терпение, и ее руки с маленькими наманикюренными пальчиками свернулись в тугие кулаки.
С руками на бедрах Саванна соскочила с кровати.
– Я хочу, чтобы ты сказала, что веришь мне. Я хочу, чтобы ты поговорила с Трентом, а Трент пусть поговорит со своим братом. Я хочу, чтобы Лэнс признал, что перешел черту, извинился передо мной и пообещал, что этого никогда больше не повторится. Хочешь разобраться, как принято на юге? Без полиции? Хорошо. Но дело должно быть улажено. И пока этого не случится, я и близко к тебе не подойду.
Скарлет посмотрела на сестру долгим, пристальным взглядом.
– Мне очень жаль, Саванна. Правда. Но я не считаю, что должна вмешиваться. – С этими словами она выскользнула из комнаты и осторожно притворила за собой дверь.
Ашер встал и обнял Саванну сзади, а она, повернувшись в его объятьях, расплакалась у него на груди.
***
Дело должно быть улажено. То были единственные слова, что звенели в голове Ашера, когда на следующее утро он выехал в город.
Это вовсе не значило, что ему не нравилось видеть Саванну у себя дома. Напротив, ему было невыразимо приятно поутру проснуться с ней рядом, зная, что она никуда не уйдет, когда он вернется. Было приятно знать, что они проведут вместе весь день: прогуляются к роще, потом займутся любовью, а вечером поужинают вместе за длинным обеденным столом, за которым он так долго сидел в одиночестве.
Но он слишком сильно любил ее, чтобы пользоваться ее размолвкой с сестрой. Он видел, как она переживает, но еще он знал, что Саванна не вернется домой, пока Скарлет не признает то, что случилось. И пока не добьется, чтобы брат ее жениха принес Саванне надлежащие извинения. На большее, увы, рассчитывать не приходилось. При отсутствии свидетелей – и при наличии почти идентичных травм – доказать виновность Лэнса в суде было бы непростой задачей. Уж если даже Скарлет отказалась вступиться за сестру, то Пташка с Дженни откажутся и подавно. Хотя они и так почти ничего не видели. Судя по тому, что рассказала Саванна, Лэнс успел скатиться с нее, когда они подошли.
Дело должно быть улажено. Саванна была права. Так было принято на Юге. И пока Саванна и Скарлет улаживали дела между собой, он собирался заняться тем же. На его женщину грубо посягнули. И будь он проклят, если спустит дело на тормозах.
Из чего следовало, что он впервые за восемь лет – если не брать в расчет поездки в дом Кармайклов – отправился в город. Но он почти не думал об этом, пока сворачивал на парковку рядом с небольшим белым зданием, где находился офис финансовой конторы «Гамильтон и сыновья».
Хэп Гамильтон, отец Лэнса и Трента, был душеприказчиком семьи Ли, унаследовав эту должность от своего отца, Генри Гарварда Гамильтона. Ашер не был близко знаком с Хэпом, но они периодически общались по телефону, и за все эти годы у Ашера не возникало к Гамильтонам никаких претензий. Однако сейчас они появились. И он решил, что, уладив дела с Лэнсом, передаст работу со всеми своими счетами другой финансовой фирме, чтобы окончательно разорвать отношения с этой семьей.
Он припарковал машину и быстро, насколько позволяла больная нога, дошел до входной двери. В небольшой приемной сидела за компьютером молодая женщина. Она оторвалась от клавиатуры, и Ашер приготовился к неизбежной реакции.
Она ахнула, потом скривилась, обнажая зубы и в ужасе щуря глаза.
– О боже, – пискнула она и, захлопнув рот, быстро отвела взгляд от его лица, оглядывая его строгую рубашку, безукоризненно отглаженные брюки и дорогую обувь. В конце концов она выдохнула, и Ашер увидел, что ее плечи расслабились.
– Где кабинет Лэнса? – потребовал он ответа низким, отчетливым голосом.
Не поднимая глаз, она показала налево.
– В-вон там. П-последняя дверь.
Не сказав больше ни слова, Ашер свернул налево, в со вкусом отделанный коридор, и прошел мимо переговорной и маленькой кухни. Оказавшись у последнего кабинета, он взялся за ручку и распахнул дверь.
Лэнс Гамильтон сидел спиной к нему в черном кожаном кресле и разговаривал по телефону.
– Гарантировать не могу, миссис Симмонс, но сделаю все возможное.
При звуке захлопнувшейся двери, он развернулся и, увидев перед своим столом Ашера, вытаращил глаза. Вперился взглядом в его лицо, потом с отвращением содрогнулся и наморщил нос.
– Миссис Симмонс, разрешите, я вам перезвоню. Ко мне в кабинет залетело нечто нежданное и неприятное. Да-да. В кратчайшие сроки. Всего хорошего.