Однако Елена всё же гордилась, что сумела разглядеть в своём избраннике недюжинный потенциал. И действительно, несмотря на лихие девяностые, его дела пошли вверх. Несомненно, не без вдохновляющего участия Елены (как она не преминула подчеркнуть в разговоре с Джонни). Однако успешные люди не привыкли останавливаться в своих победах. Муж Елены решил, что на ней свет клином не сошёлся. И подыскал ей замену поприятнее на вид, поинтересней и моложе. Даже общего ребёнка Елене не оставил, заявив, что она безответственная, беспомощная и некомпетентная мать. Впрочем, Елена и не настаивала и не отстаивала особо свои материнские права, понимая, что «без мужской поддержки ребёнка ей не потянуть», даже 14-летнего. А поддержку ей просто негде взять, так как настоящие мужчины по её словам, вывелись или обмельчали.
В сложившейся обстановке Елене очень помогло то обстоятельство, что в своё время бывший муж пристроил её на платное отделение Института Культуры или чего-то в этом роде учиться на журналистку. Мол, стоит получить образование, хотя сама Елена в принципе была не против быть просто домохозяйкой по жизни. Впрочем, в разговоре с Джонни Елена и не скрывала, что ключевыми словами для неё в процессе обучения были не «Культура», «профессия», «образование», а «пристроил» и «платное отделение». А впоследствии уже ставший значительно более влиятельным супруг аналогичным образом пристроил Елену работать по специальности. Ну а там, как читатель уже знает, на первых порах очень кстати пришёлся Матвей.
Как Елена также отметила, стоит отдать должное её бывшему мужу и в плане помощи ей жильём — он выделил ей деньги на покупку отдельной квартиры. Правда, не в районе м. Кропоткинская, как ей хотелось и даже вообще не в черте города (Елена была согласна на компромисс: если на окраине, то где-нибудь в Крылатском), а в Подмосковье. Но всё же, по словам Елены, «лучше, чем ничего». Собственно, по этому вопросу они с Джонни сейчас сюда и приехали. Елене нужно было договариваться с какими-то работягами, отделывавшими её квартиру.
Но если было совершенно ясно, зачем приехала Елена, то Джонни с трудом понимал, зачем здесь находится он сам. Да, он вызвался помочь одинокой женщине, которой, по её словам, больше было не на кого рассчитывать. Но почему тогда Джонни было жалко несчастные сто сорок четыре рубля за её билет на электричку, не говоря уже о потраченном времени?! Неужели Елена была права тогда, цинично говоря ему по телефону, что люди всё равно что-то хотят получить взамен?
Джонни отчётливо вспоминалась другая история. Как в начале того же 2008 года он приезжал сюда же, в Ивантеевку, помогать другой одинокой женщине. Валентина тоже была журналисткой, работала в местной газете. С ней Джонни также переписывался на сайте знакомств, правда, на другом. Фактически, она была единственным человеком, положительно откликнувшимся на приведённое выше пафосное воззвание Джонни. Они неоднократно переписывались по аське, делясь депрессивными мыслями о непростых жизненных ситуациях, в которых каждый из них то и дело увязал. Печально соглашались с друг с другом, что некуда бежать с подводной лодки. Разве если только лечь на дно, утонуть, умереть.
Однажды Валентина не вышла на связь. И на следующий день тоже. Джонни всерьёз забеспокоился и написал ей смс. Валентина рассказала ему о том, что у неё сломался компьютер. И о том, как она расстроена, — ведь компьютер едва ли не единственная радость в её одинокой жизни — в него она пишет своё творчество. Теперь же, по словам Валентины, ей стало ещё тяжелее, как в чисто практическом смысле, так и на душе. К тому же, у неё была маленькая зарплата, и она не могла позволить себе компьютерного «мальчика по вызову» — из тех, что обдерут несчастную одинокую женщину, как липку, пользуясь отсутствием у неё технических знаний и тем, что ей неоткуда ждать помощи в такой ситуации.
Тогда, в телефонном разговоре с Валентиной, Джонни не стал задавать больше вопросов. Он просто поинтересовался: когда? В назначенный день приехал со своими железками и заменил системную плату; после чего убедился, что Windows грузится и вообще всё работает. Даже поставил антивирус, получил на него обновления/определения угроз и вычистил с компьютера Валентины вредоносные программы.
В тот день они даже не поговорили толком. Валентина пребывала в ужасно подавленном состоянии по поводу своей несчастной безответной любви, а потому была совершенно не способна к связному осмысленному разговору о чём-либо ещё. Она лишь накормила Джонни какими-то вкусными кондитерскими изделиями. А когда прощались, Валентина неожиданно спросила: зачем ты делаешь это всё для меня? Почему ты мне помогаешь? Ведь я же не твоя девушка! Джонни удивлённо пожал плечами и сказал искренне: мне просто хотелось сделать что-то хорошее и нужное для тебя. Разве ты этого не заслуживаешь? Валентина сказала просто: ты хороший человек, Джонни! Больше они практически не общались.
А ещё, идя этим зимним вечером по заснеженному пустырю, Джонни поражался самому себе. Он не чувствовал страха. В другие периоды своей жизни, оказавшись в подобной ситуации, он бы обосрался. Ведь их же могли убить, какая-нибудь местная шпана. Да мало ли в Подмосковных городах обитает отморозков! Нет, конечно же, он всё равно мог бы поехать, потому что сначала бы не сообразил или не смог отказаться, а потом было бы неудобно и не получилось отмазаться. Но уже на месте, у него началась бы паника. А сейчас он шёл, как ни в чём не бывало.
И Джонни неожиданно осознал причину такого мнимого бесстрашия. Раньше он боялся потерять свою жизнь. Ему всегда казалось, что он особенный, а впереди его ждут великие дела. Теперь же его жизнь зашла в тупик. Впереди его уже не ждало ничего хорошего. Только смерть. А наступит ли она сейчас или через несколько лет, так ли это принципиально, если в твоей жизни уже не будет радости, ничего интересного и светлого?
Домой Джонни возвращался очень поздно. Перед самым носом у него уехал последний автобус. Однако Джонни это не смутило — была практически оттепель, шёл снег, и Джонни был вовсе не против прогуляться по этой зимней сказке. Конечно, где-то на задворках сознания он помнил о том, что его путь лежал через неблагополучный район. Однако Джонни оптимистично счёл, что если с ним ничего не случилось во время хождения по безлюдным окраинам подмосковного города, то в соседнем с его домом квартале уж как-нибудь всё обойдётся. Да Джонни и не думал об этом. Он почему-то вспомнил несчастного Матвея. И размышлял печально о том, до какого же отчаяния, вызванного беспросветным одиночеством, должен был дойти человек, чтобы позволять с собой так обращаться? Неужели и сам он, Джонни, когда-нибудь докатится до такого?! Не хотелось бы! Но как этого избежать?
Джонни не хотел, да и не видел смысла обманывать себя. Он уже прожил заведомо большую часть своей жизни, особенно учитывая слабое здоровье. И до настоящего момента все его попытки найди себе девушку или хотя бы настоящих друзей, которым нужен был бы он сам, а не что-то от него, заканчивались безнадёжным провалом. Рациональных оснований ожидать изменения ситуации в лучшую сторону у него не было совершенно никаких.
Таким образом, оставалось только учиться самодостаточности. Однако это означало пойти против самой природы человека как социального животного — очень трудный путь. Но у него не было другого выбора, и он не представлял себе, как найти реальное альтернативное решение.
К счастью, за долгие годы своей истории человечество нашло изумительную возможность показывать своим мозгам мир в более приятном свете. Имя ей — наркотические средства. Естественно, они были в значительной степени незаконны. Однако это само по себе Джонни не смущало. Плевать он хотел на законы! Они не приносили ему ни денег, ни счастья. Соблюдая их, он пребывал по жизни в глубокой жопе.
Джонни смущало другое. Его хилое здоровье не позволяло ему баловаться различными химическими субстанциями. Даже, казалось бы, практически безвредный (по крайней мере, если не верить бабкам, в том числе его маме, утверждавшим, что компьютер хуже «настоящей» наркоты) наркотик, когда-то приносивший ему столько приятных минут, в итоге вызвал у него зависимость, привыкание, но перестал приносить радость.