Еще одно доказательство того, что нечто внутри Селины сломано.
Сделав глубокий выдох через нос, Селина осторожно взяла свою подругу за руку. Успокаивая.
– Прости, Пиппа, – сказала она. – Я отвлеклась из-за всего случившегося. Конечно, ты не хочешь встречаться с Одеттой сегодня, после… ну всего. Я полностью тебя понимаю. Мы сейчас же отправимся обратно в монастырь. – Она говорила тихо, чтобы разочарование не было слышно в ее голосе, хотя она и правда расстроилась.
Но ее подруга уже достаточно рисковала сегодня ради нее.
Когда Селина двинулась обратно, туда, откуда они пришли, Пиппа замешкалась позади. Селина обернулась.
– Пиппа?
Один уголок рта Пиппы дернулся вверх.
– Ты очень хочешь пойти, не так ли? Ты сегодня была счастливее, чем я когда-либо видела. Свободнее.
Селина подумала о том, чтобы соврать. Но она устала врать. Так сильно устала.
Она просто кивнула.
Тепло появилось во взгляде Пиппы.
– Я словно украдкой взглянула, кто ты на самом деле, – призналась она мягко. – Мне почудилось, мы и правда подруги.
– Мы и правда подруги.
Пиппа покачала головой, но не враждебно.
– Еще нет. Но я надеюсь, мы ими станем. Я действительно хочу дружить с тобой, Селина.
Селина сглотнула, ее сердце сдавило.
– Я тоже хочу быть твоей подругой, Пиппа. Очень-очень.
Пиппа кивнула. Затем она отпустила свою юбку, и решительность мелькнула на ее лице.
– Нам не следует заставлять Одетту ждать.
Всего через пару кварталов Селина с Пиппой приметили медную вывеску, устроившуюся над изящными двойными дверями ярко освещенного здания.
На ней витиеватыми буквами было написано «Жак». Над именем красовался знакомый символ: fleur-de-lis в пасти рычащего льва. Вдалеке виднелись зловещие очертания причала, вода блестела, точно море черных бриллиантов, готовое поглотить целиком любого.
– Ох, – вздохнула Пиппа, когда поняла. – Это ресторан.
То же удивление завладело и Селиной на миг. Странно, что Одетта дала им адрес ресторана, особенно раз дело касалось снятия мерок для платья.
Судя по длинной очереди, собравшейся у входа, владелец ресторана «Жак» явно знал, как привлекать внимание публики, особенно в вечер понедельника. Однако снаружи здание выглядело довольно непримечательным. Красные кирпичи и лакированные ставни высотой в три этажа. Газовые фонари горели между высокими узкими окнами. Отполированный деревянный пол отражал свет своим карамельным цветом. Портьеры из бордового дамаста украшали стены.
Однако Селине казалось, что что-то… не так. Точно картина в раме, висящая косо. Точно в ресторане тщательно продумана каждая деталь, чтобы он выглядел обычно и повседневно, как маска, нацеленная скрыть правду. Спрятать нечто, о чем Селина могла только догадываться.
Каждый раз, когда двери открывались, хрусталь на люстре, висевшей у входа, задорно звякал, приветствуя новых посетителей. А затем протяжные отзвуки этой мелодии становились унылыми. Едва заметное для слуха неблагозвучие, едва уловимый сдвиг в минорную тональность.
Для Селины это звучало как тихое предупреждение. Тем не менее все в зале улыбались, определенно не замечая никакой угрозы. Ее взгляд пробежал по лицам бесчисленных посетителей ресторана.
Как они могут ничего не замечать?
Может, Селина ошибалась. Может, она заметила это, потому что намеренно искала подвох. Может, она хотела доказать себе, что не одной ей приходится притворяться. И потому ложно оклеветала прекрасный дух… ресторана.
«Как глупо», – укорила она сама себя. Какой идиот будет рассуждать о живом духе строения из цемента и кирпича? Селина заставила себя отбросить все сомнения в сторону, словно камень, валяющийся у нее на пути.
Пиппа коснулась плеча Селины, привлекая к себе внимание.
– Нам следует отыскать джентльмена, которого упоминала сегодня Одетта?
– Mais oui[32]. Веди. – Селина бросила натянутую беззаботную улыбку подруге через плечо.
Как только девушки перешагнули через порог «Жака», Пиппа замерла, вздрогнув от тревоги, а воображаемый камень снова выкатился на дорогу перед Селиной. Она, должно быть, сошла с ума, раз видит и чувствует то, чего просто не может быть. Однако даже в самых сумасшедших своих фантазиях было невозможно проигнорировать эту правду: «Жак» – далеко не обычный ресторан.
И дело вовсе не в том, что видит или не видит Селина. Дело в том, что она чувствует.