Воздуха в лёгких совсем не оставалось, когда Миррил вытолкнуло потоком на поверхность. Она сделала жадный глоток воздуха. Живительного, прекрасного и совсем не вонючего, как показалось девушке. А что за шум, раздающийся впереди? Ну конечно же, такой ни с каким другим не спутаешь. Это шум водопада… И Миррил несёт в этот водопад.
«Эх, старина Сик, наверное, нам суждено повидаться раньше, чем мы оба предполагали…» – эта мысль уродливым слизнем проползла в голове Миррил. Оставляя за собой отвратительную полосу густой слизи осознания: спастись не удастся.
Миррил обдало сильной струёй из боковой трубы, и опять потянуло на дно. А потом бросило в водопад.
И наступила приятная темнота.
Глава 13: Демон во плоти
Солнце стояло слишком высоко. Слишком ярко оно светило. Мор его не любил. Мор любил мрак. Любил непроглядную ночь – без единой звёздочки на небе. Она напоминала его душу. Тёмную и пустую. Холодную душу при жизни проклятого, демона во плоти. Экзекутора.
Свет напрягал Мора, но не до такой степени, чтобы помешать работе. Солнце и звёзды. Они излучают свет. Но что их свет, в необъятной космической темноте? Звёзды гаснут со временем. А темнота будет всегда.
Вечно…
Мор любил вечный Мрак.
Никакое солнце не способно разогнать мрак его души.
Когда-то душа была не тёмной. В ней теплились крохотные уголочки света. Будучи при жизни жестоким человеком, Мор всё-таки был способен испытывать слабость. Он мог без зазрений совести избить свою жену лишь за то, что она пересолила суп, но на любимую собаку, разодравшую новые туфли, рука не поднималась. Он был способен отравить жизнь любому человеку, не так глянувшему на него или попросту попавшемуся на глаза не под настроение, но соседскому пацану прощал всё и всегда. Соседский сын Джошуа… Мор относился к нему как к сыну, которого так и не подарила ему ябранка жена…
Но дни слабости давно позади. Низменные человеческие чувства мешали работе экзекутора. И в одну прекрасную ночь – самую прекрасную ночь в его жизни – Мор отдал душу на милость Жрецам Смерти. Отдал её сознательно, чего до него никто ещё не делал. Жрецы прокляли душу. Вымели из неё всё ненужное, всё лишнее. Осталась только изначальная темнота. Без единого пятнышка сомнения, без единой точечки сострадания, без крохотной полосочки человечности…