Чересчур зловещее шипение в слове «тысяча» ни на секунду не позволяло усомниться в серьёзности этих слов.
– Что вы от меня хотите? – прогундосил Дирок, не обращая внимания на разбитый нос.
– О нет, дружок, здессь вопроссссы задаём мы, – донеслось в ответ.
– Да пошли вы, родасы кобковые! – тут же нашёлся с ответом наёмник.
– Я бы на твоём мессссссте выбирал сссссслова, – сообщил более мерзкий голос.
– Я бы на твоём месте забился в нору, из которой выполз, и не парздел, – прорычал Дирок. – Никто мне не указ!
Чёрные силуэты в слепящем прямоугольнике света зашевелились.
– Карг, не надо, мы вссегда усспеем его убить, – донёсся первый голос. После некоторой паузы, он обратился к Дироку: – Ты нашш пленник. Ты будешшь отвечать на нашши вопроссы. Или тебе мало ссломанного носса?
«Мало, ох как мало, кобочье ты отродье» – подумал Дирок, но ничего не сказал.
– Зачем ты нарушшил нашши владения? – спросил шипящий голос.
– Я отказываюсь отвечать тому, кого не вижу, – признался Дирок.
– Ты можешшь выйти к нам, – разрешил голос. – Но не надейсся на побег. Ты будешшь мёртв прежде, чем попытаешшся дёрнутьсссся.
Чёрные фигуры исчезли, оставив цельный прямоугольник ослепительного света. Дирок размышлял недолго. Единственный выход из этой пещерной тюрьмы – через тот прямоугольник. Здесь, внутри у Одноухого нет и малейшего шанса. А снаружи? Там, пожалуй, тоже нет... Но почему бы, Святые Уродцы всё изрежь, не попробовать?!
Из пещеры он выполз на четвереньках. Чтобы вползти в пещеру побольше. Освещаемую обильными гроздьями люминесцирующих грибов, растущих из щелей в полу, стенах и даже потолке. Сколько Дироку за свой наёмничий век довелось повидать люминесцирующих грибов, такой яркости он не видел.
Но яркость яркостью... Его окружали существа. Чёрные с едва различимыми красноватыми пятнами, чешуйчатые, худосочные, высотой не больше пятилетнего человеческого ребёнка (ну, или взрослого йорка). Их члены, расположением похожие на человеческие, были лишены суставов, словно тела змей, только венчались они не хищными пастями с ядовитыми жалами, а трёхпалой конечностью. На ногах эти конечности были значительно длиннее и соединялись чешуйчатыми перепонками. У сиих мерзких созданий была округлая голова, без шеи врастающая в костлявое тело. Из тощих задов торчали «обрубки» хвостов – короткие и явно бесполезные. Широкие пасти то и дело открывались, высвобождая в разных направлениях четыре раздвоенных языка. На голове чёрными жемчужинами блестели три широких глаза, под каждым из которых зияли две дыры дыхательных отверстий.
Они вызывали отвращение.
От их тел шёл противный запах, похожий на вонь тухлых яиц. В верхних конечностях многие держали оружие: резиновые дубинки, мечи, нечто похожее на древние пневматические мушкеты, но явно приводящееся в действие не силой сжатого газа, а силой взведённых вдоль ствола пружин. На большинстве существ не было одежды, только ремни вдоль пояса или груди, на которых крепились ножны, крючки для дубинок и застёжки, как видимо, для мушкетов. Несколько уродцев носили набедренные повязки или шорты из тёмной материи. «Что там скрывать? – подумал Дирок. – У них и так ничего не видно...»
Разумеется, стволы странных пружинных мушкетов были устремлены на Дирока. Тварей было много: не меньше дюжины. Они обступили наёмника неровным полукругом.
– Кто вы, блак, такие? – Дирок не выдержал буравящих немигающих взглядов тройных наборов чёрных глаз.
– Заткнисссссь, – прошипело существо с белым пятном на чёрной груди и взмахнуло резиновой дубинкой.
– Карг, набериссь терпения, – осадило его существо с обвисшей кожей на руках и груди, – он вссё ещщё нужен нам. Пока ещщё нужен...
– Надо было ему не носссс, а череп рассссскрошшшшить, – пробурчал Карг и опустил дубинку.
– Так это ты мне разбил нос? – холодно спросил Дирок.
– А кто ж ещщщё? – улыбнулся мерзкой мелкозубой улыбкой Карг.
В одно мгновение, чешуйчатый коротышка повалился на землю. Из его носовых отверстий хлынула багряная кровь.
– Сстоп! Не сстрелять! Не сстрелять! – засуетилось существо с обвисшей кожей.
Никто не посмел ослушаться.
Дирок поглядел на свой кулак, так удачно врезавшийся секундами ранее в лишённую шеи голову уродца. Ухмыльнулся и сказал:
– Я не знаю где там у него нос, но больно ему я сделал.
Карг тихонько шипел, истекая кровью. Двое соплеменников подхватили его и унесли куда-то.
– Ссделал, будь уверен, – в голосе обвисшекожего читалось что-то вроде злорадства. Видимо, у него с Каргом были какие-то свои личные счёты.