Следующее утро застало Ферди в парке в ранний час, когда он мог поразмышлять о развлечениях предыдущего вечера и спланировать свой день в спокойной и приятной обстановке на природе. У Серпантина он заметил знакомое сочетание рыжего и темно-зеленого и пришпорил лошадь, недоумевая, что могло привести девушку в парк в это время. Он не заходил к сестре, так что имя девушки все еще оставалось неизвестным.
Гарриет вздохнула. Вода озера тихо плескалась о берег Серпантина, весело щебетали птицы в ветвях деревьев, до нее доносились приглушенные звуки городской жизни, но все это не могло принести покой и безмятежность ее встревоженной душе. Она наклонилась, чтобы посмотреть на собственное отражение в мутной воде. Даже так она видела свои недостатки.
Выпрямившись, она раздумывала о перспективах — которые не сулили ничего хорошего. Шагая взад и вперед по берегу, она думала о своих сестрах и брате. Корали удачно просватана и Виктория помолвлена. Кроме самой Гарриет, необрученным оставался только ее брат. Мать не суетилась по поводу его женитьбы: ведь Джордж был само совершенство, так что, когда придет время, он легко найдет себе подходящую невесту.
Ее мать не говорила ни о чем другом, как только о необходимости выдать Гарриет замуж. Не будь это столь серьезно, было бы даже весело. Представьте: ожидать, что такая девушка, как Гарриет, найдет себе мужа из высшего света!
Каким великолепным зрелищем будет свадьба Корали с лордом Пертом! Воображение нарисовало сестру с выбившимися из-под фаты блестящими золотисто-каштановыми волосами, которые так прекрасно оттеняют темно-зеленые глаза и белую кожу — без единой веснушки. Этого было достаточно, чтобы повергнуть Гарриет в уныние. И Виктория будет, несомненно, такой же прекрасной со своими слегка рыжеватыми волосами, уложенными на голове короной, изумрудными глазами и кожей словно сливки. Они были великолепны. Их нельзя винить за то, что они притворяются, будто ее не существует.
Даже у ее скучного брата Джорджа волосы темно-рыжие, почти как красное дерево, совершенно потрясающие, особенно в сочетании с зеленовато-голубыми глазами и слегка загорелой кожей. Не важно, что у него есть веснушки. Кого интересует кожа мужчины?
У Гарриет было мало достоинств. Стройное тело было очень женственным. Она неплохо пела, грациозно танцевала и могла написать письмо сносным почерком. Но с другой стороны, она была слишком высока, не умела ни выгнивать, ни играть на фортепиано или арфе. Но хуже всего… и здесь она со вздохом наклонилась, чтобы снова посмотреть на свое печальное отражение. Хуже всего…
Ферди Эндрюс осторожно приближался, опасаясь того, что могла бы сделать девушка. Какого черта эта крошка кружится у Серпантина? Достаточно плохо, что она одна, так еще наклонилась, словно собирается прыгнуть в холодную грязную воду. Имея пятерых сестер, Ферди знал, что у них бывают странные порывы, о которых они потом жалеют. Если это создание думает, что ей удастся покончить со своим бренным существованием, ей придется принять во внимание Ферди. Он не потерпит подобного. Что бы ни беспокоило ее, это можно уладить.
За пару минут лошадь покрыла разделявшую их лужайку. Соскользнув с лошади, он прошел по берегу и предстал перед юной девушкой. Стоявшая за ней кобыла бросила на Ферди настороженный взгляд.
— Как бы то ни было, не может быть все так плохо, — начал он.
— Это вы так думаете, — ответила она, презрительно фыркнув и отворачиваясь от него, но удивленная тем, что он опять выскочил неизвестно откуда.
— Может, вы расскажете мне и разрешите решить самому? — произнес Ферди в своей лучшей манере доброго дядюшки и мягко, очень мягко, увел ее от соблазна Серпантина. — Ну, начинайте.
Гарриет позволила джентльмену отвести ее от воды в тень деревьев.
— Сомневаюсь, что вы бы поняли меня, сэр.
— Попробуйте, — попросил он.
— Я в Лондоне, — сказала она, полностью погружаясь в свою печаль, — чтобы дебютировать в этом сезоне, но я знаю, что не буду иметь успех, а моя мать и сестры изводят меня днем и ночью. Вот я и спрашиваю вас, как джентльмена, разве я не права, когда настаиваю, чтобы мне разрешили остаться старой девой и жить в домике у моря в тишине и покое?
Ферди пристально рассматривал девушку, решив выяснить, что в ней могло бы оттолкнуть мужчину, кроме нескольких веснушек и вздернутого носика. На рыжие волосы он не обратил внимания, будучи сам из семьи рыжеволосых. На его взгляд, она прекрасно смотрелась.
Девушка стянула шляпку с головы, освободив массу кудрявых волос. Он отступил назад, чтобы лучше оценить ее достоинства. Она была действительно необычна.