— Нет, что вы! Самому дьяволу спуску не дам.
Мелинда рассмеялась, однако Жер успел заметить, как поморщился отец, когда тетушка с пренебрежением отозвалась о городе.
Двух малышек, которых я подхватила в седло, звали Дафна и Рейчел. Старшая, Дафна, на расспросы отвечала после некоторого раздумья, прикидывая сперва намерения собеседника. Младшая упорно молчала, вцепившись обеими ручонками в гриву Доброхота. Сестричкам определенно нравилось смотреть вокруг с такой верхотуры, они совсем не боялись, только я им докучала своими разговорами.
— Вот и приехали, — объявила Мелинда.
Улица перешла в проселочную дорогу, переваливающую через небольшой пригорок. Там в мелкой, словно тарелка, низине стоял потемневший от времени деревянный дом с деревянным сараем-пристройкой и прилепившимся к нему сарайчиком поменьше. С пригорка дом выглядел маленьким, будто кукольный домик, склеенный из спичек, но, присмотревшись, я поняла, что он просто теряется на фоне вставшего за ним стеной густого леса. Мелкий подлесок подбирался к заднему порогу. Когда-то за домом разбивали овощные грядки, но теперь там все заросло непролазным бурьяном. За двумя сараями отыскался еще один — конюшня с двумя узкими стойлами и прохудившейся крышей. В склоне пригорка, через который мы перевалили на выезде из города, был вырыт колодец, а рядом с самим домом весело журчал выбегавший из леса ручей. Услужливо огибая кузницу, он исчезал за другим пригорком, устремляясь прочь от города.
Мы все с опаской ждали встречи с новым домом, однако мирная картина, раскинувшаяся перед нами, вселяла надежду. Предвечернее солнце золотило пестрый луг, крася бело-розовые маргаритки в цвет примул, а лютики подсвечивая огненно-багряным. Дом, оказавшийся вблизи крепким и добротным, принял нас довольно гостеприимно. Мелинда, не дожидаясь, пока мы соберемся с духом, решительно шагнула внутрь первой и принялась распахивать окна, что-то приговаривая. Высунувшись со второго этажа, она крикнула нам:
— Заходите, все не так уж страшно! — и снова исчезла.
Дом действительно был выстроен на совесть: за два года, что он пустовал, только подоконники слегка рассохлись да входная дверь просела и немного заедала. Дом вытянулся прямоугольником. На первом этаже поперечная стенка делила его пополам на две равные, почти квадратные половины — спереди кухня, сзади гостиная. В каждое из помещений выходил очаг от общей печи с дымоходом, пронзавшей дом насквозь по центру. На втором этаже по обеим сторонам от короткого коридора, упиравшегося в дымоход, располагались две комнаты, каждая со своим крошечным камином. Оттуда чердачная лестница вела через люк к двери под самой крышей, прилепившейся одним косяком к тому же дымоходу. От него в обе стороны отходила стена, делившая чердак на две части. Из-за крутого ската крыши чердачные комнаты получались почти треугольными — Жервен, самый высокий из нас, мог выпрямиться там в полный рост, лишь задержавшись на предпоследней ступеньке чердачной лестницы.
Все сияло чистотой, нигде не было ни паутинки, а на первом этаже блестели натертые воском полы. Мелинда в ответ на наши бурные восторги только улыбалась и обещала передать благодарности Молли, проделавшей большую часть работы и по молодости «еще падкой на неприкрытую лесть». Рассмеявшись, мы гурьбой стали спускаться обратно, чувствуя, что обрели по меньшей мере одного надежного друга.
Отец настаивал, что надо немедля распаковывать вещи и ночевать тут, в доме.
— Спасибо за приглашение, голубушка, — сердечно поблагодарил он зардевшуюся Мелинду, — но мы так долго спали на голой земле, что матрасы на ровном полу покажутся нам королевскими перинами. Однако поужинать мы непременно придем в «Грифон».
— И тем самым избавите кучу любопытных от необходимости тащиться сюда, чтобы на вас поглазеть. И то хорошо, не будут мешать вам обустраиваться.
Кроме того, мы собирались подержать на постоялом дворе наших лошадей, пока отец с Жером будут чинить конюшню.
— Барышниного пони, — Мелинда окинула взглядом Доброхота, — пожалуй, надо ставить в отдельный загон. Вот малыши обрадуются! Прямо великанский конь, будто из сказки. — Она ласково потрепала Доброхота по шее, отказалась от предложения подвезти ее обратно в городок и пошла пешком.
— Разведу похлебку пожиже, — улыбнулась она на прощание, — чтобы на всех хватило.
Дафна и Рейчел, неохотно расставшись с «барышниным пони», засеменили по дорожке вслед за матерью.