ГЛАВА 3
Жервен взял с меня и сестер слово (сестры, впрочем, и сами не помышляли) не ходить в густой лес за домом в одиночку — без него или отца. Думаю, отца он упомянул только из уважения — ну какой из папы лесник? Решив, что Жервен подразумевал глухую чащу, как-то утром я запрягла в повозку Доброхота и слегка углубилась в лес набрать сухостоя на дрова. По опушкам вокруг луга, на котором стоял дом, мы все подчистили и сожгли в каминах в первые же недели. Однако Жервен увидел меня из окна кузницы и прибежал отчитывать. Удивившись, я принялась оправдываться, что и не думала удаляться от дома — вот, он же сам меня увидел из окна. Жер сменил гнев на милость, но еще раз строго-настрого наказал даже за опушку не заходить. Разговор этот состоялся в первую нашу осень, когда леса оделись в золото и багрянец и дыхание повисало облачками пара в холодном прозрачном воздухе.
Жер поднял глаза к высокой кроне и вздохнул.
— Может, я чересчур осторожничаю, но, по мне, лучше так, чем потом жалеть. — Он поглядел на меня, задумчиво почесывая подбородок. — Ты никогда не задумывалась, почему наш дом стоит на таком отшибе от городка? До околицы добрая четверть мили. И почему мы берем питьевую воду из колодца, если рядом с домом течет ручей?
Я действительно не видела здесь ничего необычного. Страшные сказки о диком севере, которыми нас пугали в городе, успели забыться — за все это время нас не побеспокоил ни один гоблин.
— Нет, как-то не задумывалась. Мне казалось, что городок вырос там, где вырос, а первый кузнец всего-навсего предпочитал уединение. А вода в ручье, наверное, не очень чистая, хотя для охлаждения раскаленного металла в кузне сгодится.
— Все не так просто. — Жервен посмотрел смущенно. — По слухам, лес этот — нехороший. То есть заколдованный. А поскольку ручей вытекает из леса, то, наверное, он тоже заколдованный. Что до первого кузнеца… Тут разное говорят. Может, он сам колдовал немного. Кузнец он был хороший, но однажды пропал куда-то. Дом этот он и выстроил — вроде лес любил, да и кузницу на ручье надо строить, а в городке все сплошь колодцы. Следующий кузнец — который уехал два года назад — выкопал колодец на склоне, чтобы не пить заколдованную воду из ручья, однако по ночам ему делалось жутко у леса под боком. Хотя по ночам в любом лесу жутковато. В общем, он уехал. И взамен долго не могли никого найти. Поэтому дом и достался нам так дешево — другого такого мы бы за эти деньги не сыскали.
— Никогда ничего подобного не слышала. Ты точно не выдумываешь на ходу, чтобы отвадить меня от леса? Если так, имей в виду: ничего не выйдет, только раззадоришь.
— Да уж, Красавица, ты у нас барышня своенравная, — усмехнулся Жер. — Но я не сочиняю. От тебя все равно не отвертишься.
Я уловила легкую иронию. Припоминает, как я работала в кузнице у него на подхвате и все выспрашивала, что он делает, да как, да зачем. В конце концов Жервен, сдавшись, научил меня жечь древесный уголь и подковывать лошадей — правда, только сговорчивых.
— И еще одна просьба: не говори ничего остальным. Отец, впрочем, и сам кое-что слышал, а вот сестры — нет. Рано или поздно слухи и до них дойдут, но хотя бы первое время я бы предпочел, чтобы мы пожили спокойно на новом месте. Дела движутся, жаль будет срываться с места из-за глупых слухов. — (Я с удивлением уловила в его голосе мольбу.) — В общем, я просто осторожничаю.
— Глупые слухи? До тебя мне никто ничего подобного здесь не рассказывал.
— Еще бы. Сама посуди. В Синей Горе нужен был кузнец, кузнец у них появился — и я бы сказал, неплохой, — зачем его отпугивать? И потом, даже если лес и вправду заколдованный, уже сто лет, как ничего странного не происходило, — может, и нет никакого колдовства, а может, раньше было, а может, и сейчас есть, но если не трогать, то и нас не тронет. А горожане от нас, по сути, ничего и не скрывали — Мелинда в своем письме сама напомнила мне о событиях столетней давности.
— О каких?
Дневной свет угасал, лучи заходящего солнца одели осенний лес в королевский пурпур и золото, а наш невзрачный дом засиял теплой медью. В кухонном окне просматривался женский силуэт, стоящий перед камином. Жер подхватил Доброхота под уздцы и повел вдоль опушки, отходя подальше от дома.
— Значит, вот. — Он поглядел на меня, сконфуженно улыбаясь. — Ты меня засмеешь и будешь права. Но я здесь вырос, а услышанное в детстве, хочешь не хочешь, врезается в память навсегда. Рассказывают, что в самой чаще леса стоит замок, окруженный роскошным садом. Если забрести подальше в лес — туда, где уже не видно опушки, а вокруг одни высокие деревья хороводом, — обязательно попадешь в замок. А в замке живет Чудище. Откуда оно взялось — разное говорят. То ли это заколдованный человек, превращенный в зверя за какое-то злодеяние. То ли он уже родился Чудищем в наказание родителям — королю и королеве, замучивших подданных своим самодурством.