Одновременно я решала, стоит ли говорить Тамаре о то, что я на самом деле думаю об ее дорогом папочке или лучше все-таки повременить ради продолжения нашего знакомства. Но с другой стороны, на фига мне такое знакомство, в котором я должна держать при себе свои мысли и чувства? Лучше уж сразу послать друг друга к черту! И выпалила:
--Только вот почему-то всегда быть счастливыми за чужой счет. Потому что всегда так получается, что кто-то обязательно должен ради этого их счастья что-то перетерпеть, от чего-то отказываться, чем-то мучиться, на чем-то экономить – чтобы счастливчику не дай бог не пришлось капли своего счастья расплескать и на кого-то потратить! Твой отец ведь по ночам к твоей матери, как я понимаю, не вставал, горшки за ней не таскал, с ложечки не кормил, правда? Предоставлял эту возможность вам с сестрой, искренне и сильно переживая за вас, своих любимых дочерей на расстоянии, удобно устроившись с любимой женщиной рядом, в ее квартире и на ее диване!
Увидев, как у Тамары после этих слов вдруг задергались губы, я тут же струсила, как всегда, дав задний ход и примирительно закончив:
--Ты только не подумай, что я это о твоем отце... у меня собственный есть. Может, твой на самом деле другой, не знаю. Знаю только, что от цепких лап моего папы только благодаря моим титаническим усилиям удалось в самый последний момент спасти уже после развода – дачу, капитальный погреб и квартиру, где мы с мамой живем. Между прочим, завещанные маме ее внучатой теткой, как единственной, оставшейся в живых родственнице. А не то, уверена, остались мы в малосемейке или еще хуже, в коммуналке. И все это под его заверения, которые звучали до того убедительно, сил нет!—как сильно он меня любит и что после его смерти все мне – он же н вечный! –достанется все-равно мне!
Мне не очень понравилось выражение явной жалости, с которым после этих моих слов, стала смотреть на меня Тамара. Поэтому я довольно таки угрюмо закончила:
--К счастью, мы с папой очень похожи. И я, как и он, точно знаю, что главное это деньги. В общем-то, понятно почему: мы с ним оба, в отличие от мамы, из бедной семьи, и хорошо знаем, что ум и способности без денег ничего не значат. Пусть принято считать наоборот, что – все это чушь. Главное -- деньги. Вернее, умение делать деньги, потому что вот у моего отца они были – и чем это закончилось? А вот если бы он мог их зарабатывать и преумножать, с ним было бы не только приятнее общаться, но еще и намного полезней. Можно было бы многое узнать, ко многому в жизни подготовиться. А так, единственное, чему я научилась в своей семье, так это шить, вязать, учиться на пятерки и экономить. И если уж, совсем честно, то лучше всего у меня как раз получается последнее.
--Кстати, -- понимая, что все больше и больше увязаю, решила перевести разговор на другую тему, и воспользовавшись порывом ветра, от которого Тамара поежилась, предложила — А может, ну его, этот парк...Холодновато как-то сегодня... Мама пирожки вчера готовила, посидим, поедим.
--А может, ко мне? – слегка покачивая сумкой, спросила Тамара – Маринки дома нет. К кому ближе?
--Студенческая, Площадь Маркса – произнесли мы одновременно и так же одновременно засмеялись. Мы жили на расстоянии одной остановки друг от друга. Странно, что раньше не встретились.
--Ну, жребий брошен, выбор сделан, Студенческая ближе— идем к тебе, -- сказал я и вспомнив о пирожках, добавила, -- Заодно съем сегодня на пару пирожков меньше, уже хорошо.
--Вообще-то ты не плохо выглядишь, -- явно утешая, произнесла Тамара, -- У тебя такой стиль, женственный -- милого пухлика.
--Угу, -- с насмешкой взглянула я на Тамару, -- не вмещаться в штаны и вывалиться из блузок, особенно, в области декольте...
--Большая грудь --это красиво – не согласилась Тамара, -- сколько женщин хотят иметь такую!
--Да знаю я! – стараясь побыстрее закрыть тему, нетерпеливо бросила я в ответ я, не собираясь вдаваться в обсуждение собственной фигуры, которую, я точно знала, лишние 7 килограммов превращают в вызывающе непристойную – прямо таки секс- символ Сибири! – и заставляющие оборачиваться и плотоядно усмехаться мне вслед даже благопристойных седых стариков с палочками. Ну, во-всяком случае, один такой случай точно был…
У входа в метро парень с дредами, создав небольшую толкучку, не глядя никому в лицо, совал всем проходящим газету. Не успев вовремя увернуться, получила такую же я. Поискав взглядом и не найдя нигде поблизости урну, я засунула ее в сумку, чтобы выбросить позже. Тамара, которая успела как-то проскользнуть мимо него, уже нетерпеливо вертела головой в поисках меня. Заторопившись к ней, от этого даже слегка запыхавшись, я даже не сразу смогла заговорить. Впрочем Тамара моих слов дожидаться не стала, у нее наготове были собственные.