— Прости, что отнял у тебя столько времени и вынудил двух твоих подруг уйти из гостиной. Но спасибо, что выслушала.
— Не двух. Пятерых, — поправила я его рассеянно. — Девушки с нижнего этажа тоже здесь.
— Все на кухне? Их совсем не слышно.
— Это из-за того, что двери закрыты. — Так как он надел очки и пытался вести вежливый светский разговор, я заставила себя включиться и рассказала ему об акустике в холле. — Ты знал, что она такая странная?
— Теперь, когда ты заговорила об этом, припоминаю, кто-то из жильцов… — Он щелкнул пальцами. — Трубы центрального отопления пустые! Подозреваю, это они разносят звук. Я прослежу, чтобы с проблемой разобрались.
Если тема и казалась странной для окончания беседы, она была не более странной, чем происходившее до сих пор.
— А это нельзя отложить до нашего отъезда?
— Тебе было бы так удобнее?
— Гораздо. Следующие четыре недели будут довольно насыщенными и без дополнительных домашних забот. Нам еще очень много надо выучить и подготовить к свадьбе Джемми. К тому же на днях Катриона и я уезжаем, чтобы поработать несколько дней в сельской местности, так как у нас обеих только городской опыт. Катриона открывала тебе дверь.
— Куда вы едете?
— Нам еще не сообщили. Здесь это не считается обычной практикой, в отличие, как я полагаю, от Англии и Уэльса. Мисс Брюс организовывает все для нас, потому что мы обе хотим переехать в сельские районы.
— Разумно. — Он подошел к двери и остановился, ожидая меня. — Мы наверняка еще встретимся до ваших экзаменов, но если нет, удачи вам.
— Спасибо. — Мы вели себя так вежливо, что мне хотелось закричать. — Надеюсь, ваш конъюнктивит скоро пройдет.
— Уверен, так и будет. — Чарльз открыл дверь и проследовал за мной в холл. — Прежде чем уйти, Аликс, — произнес он очень медленно и очень четко, — я хочу попросить тебя об одной услуге. Несмотря на то что ты не выходишь за меня замуж, не забывай — я живу всего лишь одним этажом выше. И если я хоть что-то смогу для тебя сделать, просто подними телефонную трубку. Сделай это, и я буду очень тебе благодарен. — Он снова задвинул очки на макушку и легонько постучал себя пальцем по правой скуле. — Ты, может, и хочешь забыть о том, что я обязан зрением тебе, но я не могу и не собираюсь забывать. Уверен, ты меня понимаешь.
Я так хорошо понимала, что у меня не было слов. Он снова выразил мне свою благодарность, пожелал доброй ночи, сам открыл себе дверь вышел и поднялся по лестнице. А я стояла как истукан.
За ужином Джемми подвела итог:
— Теперь все разговоры будут крутиться вокруг вопроса, не сошла ли ты с ума, отказав такому очаровательному богачу. Признавайся, догадывалась о том, что он положил на тебя глаз? — Я покачала головой. — Должна сказать, мы как молнией были поражены! А что ты за лапшу нам на уши вешала о его шмотках? Он выглядел просто как куколка… хэй… знаете, что мне нравится? Его голос. Очаровательный голос!
— Да, мне нравится его голос, даже когда он ведет себя напыщенно.
Катриона до сих пор вела себя очень тихо.
— А мне скорее жаль Чарли. Он не только страдает от пребывания в страшно невыгодной роли чудаковатого, старомодного существа, джентльмена, но у него, ко всему прочему, отсутствует акцент, характерный для Глазго.
Я взорвалась:
— Черт возьми, Катриона, не будь такой лицемеркой и снобом! Я слышала, как Робби не менее напыщенно говорит с глазговским акцентом, чем Чарли с эдинбургским. Или Басси со своей драгоценной лондонской грамматикой, или Джон с оксфордским английским! Ты когда-нибудь встречала мужчину моложе сорока, который бы не напускал на себя ауру помпезности время от времени? — Я повернулась к Джемми: — Разве Уилф не делает этого?
— О да. Когда у него появляется шанс достаточно широко открыть рот.
Я снова посмотрела на потрясенную Катриону:
— Ради всего святого, прекрати утверждать, что Робби мой парень! Он мне нравится, но замуж за него я хочу не больше, чем за Чарли! Поверишь ты мне или нет, я приехала в Эдинбург выучиться на патронажную медсестру и оказаться подальше от одного мужчины! А не для того, чтобы обременить себя мужем! Но если бы мне пришлось выбирать из них двоих и при этом они оба платили бы одинаковую сумму подоходного налога, я бы остановилась на Чарли! Так как его бывшая подружка замужем, и даже будь он до сих пор влюблен в нее, на данный счет можно было бы не беспокоиться. И обида не лежит у него на сердце камнем величиной с Эдинбургский замок. В отличие от бедного Робби, что меня совершенно не удивляет, если ему пришлось иметь дело с девушкой, похожей на тебя! — Я испепеляла ее взглядом. — Меня только поражает, как он умудряется оставаться таким добродушным, трудолюбивым, милым парнем и к тому же — пользуясь чудаковатым и старомодным выражением — преданным своим старым и новым друзьям! — Затрезвонил наш телефон. — Если меня, скажите, что я умерла!