Я почувствовала, как он задрожал, отстраняясь от меня:
— Аликс, прости, пожалуйста. Прости. Я не планировал этого. И хотя я очень тебя люблю, мне нет оправдания. — Он практически оторвал меня от земли и поставил в вагон. Затем вцепился в открытую дверь, словно нуждался в опоре. — Хорошей тебе поездки и счастливого будущего. Я хотел бы разделить его с тобой… жаль… мне будет тебя не хватать. Прощай.
Чарльз закрыл дверь и пошел прочь так же быстро, как говорил. Он оказался возле ворот раньше, чем я успела переключиться на происходящее. Ему удалось придать лицу непроницаемость, но я видела точно такое выражение глаз, когда впервые посмотрела на себя в зеркало после телефонного звонка Джона.
Поезд слегка подался назад, прежде чем двинуться вперед. Я выпрыгнула из него прямо перед тем, как он тронулся.
— Вы не успеете, милочка! — ахнули в унисон две пожилые дамы.
Проводник прокричал из вагона:
— Мы уезжаем, мисс!
— Сяду на другой поезд, спасибо! — Я проскочила через ворота слишком быстро, чтобы турникеты, захлопываясь, успели задеть меня. А мой поезд начал свое неспешное путешествие через город.
Чарльз оставил машину напротив входа. Он стоял возле нее, прикуривая сигарету, когда заметил меня. Сигарету он уронил, но в остальном не выглядел ни счастливым, ни несчастным, ни даже слегка удивленным. Он подошел ко мне и встал, просто глядя на меня.
— Чарльз, когда у тебя встреча?
Он моргнул.
— У меня есть время отвезти тебя обратно к Катрионе, если ты этого хочешь. — Он взглянул на мои руки. — Оставила сумочку вместе с чемоданами в поезде?
Я рассеянно посмотрела вниз.
— Да. Но это не имеет значения. Те две старушки передадут вещи проводнику. Я одолжу у Басси.
— Нам лучше сейчас же поговорить с начальником вокзала.
— Потом. — Я знала, что хочу сказать, но мне необходимо было произнести это, пока хватало духу. — Времени до того часа, как поезд придет в Лондон, полно, а я хочу поговорить с тобой.
Он с бесстрастным видом обдумывал мои слова и оценивал выражение моего лица, отойдя в сторонку, чтобы дать дорогу носильщику с багажом.
— Прежде чем ты увидишься с Катрионой?
— Да. — Мне пришлось отступить, чтобы избежать столкновения с очередным носильщиком.
Он придвинулся ко мне ближе:
— Пойдем выпьем кофе. Туман сгущается, становится очень холодно.
— Нет. — Я оглядела оживленное пространство перед вокзалом. — Я не хочу кофе. Я хочу просто поговорить. Но здесь мы не сможем. Давай куда-нибудь уедем… например, на гору? — Я заметила, как он нахмурился. — Или у тебя нет времени?
— Времени у меня достаточно, но считаю, сперва нам следует решить вопрос с твоим багажом. Поезд останавливается в Бервике…
— Зачем тратить силы на то, чтобы снимать его с поезда в Бервике, если он понадобится мне в Лондоне. И хотя я забронировала место, которым только что не воспользовалась, в этом явно не было необходимости.
— По выходным обычно важно заранее бронировать место. — Он выжидающе замолчал, но я не ответила, так как сама пока не знала ответа. — Туман испортит вид с горы и скоро превратится в дождь.
Я слишком нервничала для того, чтобы вести себя вежливо.
— Я не ради чертова вида сошла с поезда в шотландский туман! Кроме того, после четырех месяцев работы в Эдинбурге моя кровь уже не стынет в жилах от перспективы попадания под эдинбургский дождь.
— Пойдем в машину.
Когда мы уже сидели в автомобиле, он спросил, глядя на лобовое стекло:
— Ты сошла, чтобы поговорить со мной?
— Это во-первых.
— А затем с Катрионой? А потом, полагаю, с Робертом Россом?
Я рассматривала его профиль. Сдержанность Чарли была сравнима со сдержанностью Катрионы. Очень, очень большое сходство.
— Примерно так.
— Ясно. — Он больше ничего не сказал, пока мы не оказались на вершине горы.
Чарльз припарковал автомобиль на плато, довольно поспешно вышел из него и открыл мне дверцу:
— Полагаю, ты предпочтешь прогуляться, поскольку дождь еще не начался. Тебе довелось насладиться видом отсюда в дневное время?
— Я была здесь только тем вечером, когда ты привез меня сюда.
— Жаль. Дневной вид стоит того, чтобы на него посмотреть. Было бы замечательно, если бы туман рассеялся.
Но туман и не собирался рассеиваться. Наверху он был гораздо плотнее. Туман вился вокруг нас и между нами, пока мы стояли рядом на расстоянии фута друг от друга. Он превращал колонны древнего недостроенного мемориала в призрачные пальцы, указывающие вверх на неразличимое небо. Шум машин внизу был настолько же приглушен, насколько город скрыт из виду.