Я погладила его по голове:
— Такое впечатление, что вчерашняя ночь была сто лет назад. Джемми хотела пригласить тебя.
— Катриона сказала мне.
— Ты не обижаешься?
— Сейчас нет. — Я купалась в лучах его улыбки. — Не то чтобы я обычно получал удовольствие от вечеринок. Но с другой стороны, я никогда не брал тебя с собой ни на одну. Мое отвращение к вечеринкам вызывало немалое недовольство Джозефины.
— Она любительница вечеринок?
— Еще какая. К счастью, Ян, ее муж, такой же светский человек, как и она. Я — нет. Но поскольку он мой старый друг, а Джозефину я знаю с детства, то, когда Ян попросил меня развлечь ее, пока она будет здесь со своим отцом, я выполнил его просьбу. Ян, как правило, приезжал из Лондона на выходные. Бедная Джозефина! — В его глазах плясали чертенята. — Уверен, именно его отсутствие, а не мои музыкальные пристрастия заставили ее наконец решиться на замужество после того, как она столько лет держала Яна в напряжении. Однако не сомневаюсь, после нашего третьего похода на концерт Бетховена бедняжка была на грани срыва. Ян мудро выбрал следующий день, чтобы прилететь с кольцом. Он многие годы тешил себя надеждами на брак с ней, но Джозефина всегда отказывалась даже думать на эту тему. Кстати, я с ней согласен. А ты?
Я легонько кивнула и поменяла тему разговора:
— Тебе нравится Бетховен?
— Очень. Как и тебе. После нашей свадьбы я намерен восстанавливать взаимопонимание с помощью аудиозаписи его Седьмой симфонии.
Я наблюдала за тем, как дождь превращает плато в мелкое озеро.
— Тот день напоминал сегодняшний. Ты не подцепил от меня блох?
— Не больше шести. Но таких чрезвычайно упертых, что я опрыскивал салон машины еще две недели. И так как упрямство — черта шотландская… почему ты не хочешь даже говорить о браке со мной? Слишком много лжи с моей стороны? К несчастью, я могу тебя понять.
— Дело не в этом! Первое было идеей Катрионы, а второе… ну… она попыталась образумить меня, показав объявление о замужестве и фотографию в газете.
— Я знаю.
Я почувствовала, как он снова напрягся.
— Ты попросил ее об этом? — Он кивнул. — Зачем? Чтобы посмотреть, как я отреагирую?
— Чтобы ты поняла, что я свободен.
— Ты любил меня тогда?
— Немного — с самого первого взгляда. Очень сильно с того раза, как мы побывали здесь.
От счастья я на время потеряла связь с действительностью. Прошло несколько секунд, прежде чем я к ней вернулась.
— Учитывая, что ты не знал, с какой стати я так мила с тобой, неудивительно, что ты был таким сердитым. В тот вечер, когда я сидела на лестнице, ты решил, я поджидаю тебя? Ты разве не встречал Робби? Думаешь, он рассказал бы мне о твоих деньгах?
— Да — на все три вопроса. К тому же… он тогда целовал тебя, не так ли?
— Не думаю… тогда нет. До того — да. Ты ведь не ревновал?
— Я ревновал из-за того, что он целует тебя, но… ты была такой милой, я решил, ты не можешь всерьез интересоваться им.
— Раз ты пришел к выводу, будто я собираюсь окрутить тебя, это логично. — Я быстро улыбнулась. — Ты правда подумал, что я сниму бюстгальтер?
Он вспыхнул:
— Нет. Я осознал свою ошибку, прежде чем ты признала, что являешься секретным агентом Шотландской национальной партии.
Я провела пальцем по его напряженному подбородку:
— И ты все еще немного злишься на меня за то, что я посмеялась над тобой?
— Не на тебя. На тебя никогда. — Он схватил меня за руку и поцеловал мою ладонь. — На себя — очень. То, что я натворил тем вечером, непростительно. И поэтому ты не хочешь выходить за меня замуж.
— Чепуха! Внешне, должно быть, все выглядело, словно я пытаюсь тебя заарканить. А ты наверняка сталкивался с подобным раньше. Как сказал Басси: «Не обязательно любить человека, чтобы понять, что он легкая добыча». Так или иначе, ты все прояснил тем вечером, когда сделал мне предложение. Полагаю, Катриона рассказала тебе, что происходит? Я хочу поблагодарить тебя…
— Только попробуй, Аликс, и я жутко рассержусь! К слову, хотя с моей стороны это и был чертовски продуманный риск, он заключался не в том, о чем ты подумала. Единственный риск, беспокоивший меня, это вероятность того, что ты задашь мне тот самый вопрос, который ты и задала. К твоему сведению, — сказал он нетвердым голосом, — ни тогда… ни сейчас хладнокровия нет. Так как чудом мое предположение насчет причины отказа оказалось ошибочным, почему ты не хочешь выйти за меня?
— Потому что я не подхожу для роли твоей жены. Я буду плохой женой. Я не могу так с тобой поступить.