На ее плетеном прикроватном столике стояли две фотографии. На них были изображены молодые мужчины в армейской форме.
— Мой муж и мой сын. Две войны забрали их у меня. — Ее покрытое морщинками бледное лицо приняло выражение свирепого достоинства. — У меня нет никого, кто мог бы оплакивать меня. Я никому не была обузой. И не буду.
Вернулся доктор Макдональд, крепкий мужчина пятидесяти с лишним лет. От него веяло спокойствием и уверенностью профессионала, которые всегда усмиряют сопротивление даже самых капризных пациентов.
— Моя дорогая, мы просто хотим помочь вам. Почему бы вам не провести в больнице день или два?
— Я признательна вам обоим, доктор. Вы желаете мне добра. Но я предпочитаю заботиться о себе самостоятельно. Как делала всегда. У этой миссис Бейкер не было необходимости совать свой нос в…
Внезапно миссис Томпсон замолчала. Ее глаза оставались открытыми и смотрели в одну точку. Немного погодя я закрыла их.
Спустя какое-то время мисс Брюс сказала, что позаботится о моей машине.
— По крайней мере, когда миссис Томпсон умерла, она была не одна.
Я шла домой очень медленно, выбрав длинный путь вместо привычного короткого. Лишь пройдя полпути, я вспомнила о вечеринке и остановилась.
Глава 3
Я остановилась на площади, почти все пространство которой занимали здания факультетов университета. Большинство из них, судя по всему, уже закрылись, но несколько студентов еще прогуливались, и время от времени мужчина или женщина спускались по парадной лестнице, позвякивая ключами от автомобиля.
— Ждете своего брата, мисс Херст?
Голос раздался сзади. Я без особого любопытства оглянулась через плечо. Из ближайшей двери вышел Чарльз Линси.
— Нет.
Он спустился на несколько ступеней вниз.
— Возвращаетесь с работы? Вы что-то очень задержались…
— Да.
— Разве не сегодня у вас вечеринка по случаю дня рождения? — Его мимолетная улыбка была несколько насмешливой, заметила я, но не стала размышлять о причинах. — Хотите, подвезу вас? Или вы кого-то ждете?
— Я никого не жду. И спасибо, но я не хочу, чтобы меня подвозили. Пока не хочу.
Чарльз посмотрел на меня более внимательно:
— Вы очень бледны. С вами все в порядке?
Я достаточно навралась для одного дня. Мне необходимо было выпустить пар, и доктор Линси оказался под рукой. Ему пришлось выслушать все.
— Конечно, — кивнул он после того, как я замолчала. — Я понимаю и очень сожалею, что миссис Томпсон не попросила о помощи и в результате жила и умерла в таких трагичных обстоятельствах. Однако простите, но, я думаю, вы серьезным образом недооцениваете, до какой степени для нее важна была ее гордость.
Я раздраженно покачала головой:
— Я видела ее кладовую. Миссис Томпсон не первая, кто не в состоянии понять реального назначения социальных служб и кого удерживала от просьбы о помощи такая же трагически идиотская гордость. «Что подумают люди? Что скажут соседи?» Какая, черт побери, разница, если у тебя пустой желудок?
Чарльз незлобно возразил:
— Видимо, гордость значила для миссис Томпсон больше, чем сытый желудок.
— Вы словно одобряете…
— Не последствия. Но я не могу не восхищаться ее гордостью.
— Восхищаться? Вы ведь не всерьез? Подумайте, к чему она привела!
— Я также думаю, что, скорее всего, именно гордость давала ей силы жить так долго.
Внезапно невидимая стена между нами стала такой же широкой, как гора, на которой стоял замок.
— Мы говорим на разных языках, — заявила я.
— Если вас это удивляет, вы, как это нередко бывает с англичанами, не можете припомнить, что Англия заканчивается на Берике и Шропшире.
— Даже если и так, какая разница?
Чарльз пристально смотрел на меня, словно на глупого ребенка, а потом вздохнул:
— Мне нужна сигарета, а с собой ни одной нет. Остались в машине. Давайте сядем и разберемся.
Я пошла за ним только потому, что не хватило сил придумать вескую причину для отказа.
— Вы курите, мисс Херст?
— С тех пор, как получила первое предупреждение о возможности заболевания раком легких, нет.
— Разумная девочка. Мне надо бросать. Но не сейчас. — Чарльз глубоко затянулся. — Есть ли разница? Да, мисс Херст, есть. Это не Англия. Это Шотландия. Другая страна, другие люди, со своей собственной историей, законами, культурой, национальными особенностями. Но ничто из этого не пришло вам в голову, не так ли?
— Нет, но…
— И вы ждете, что миссис Томпсон из Эдинбурга будет вести себя так же, как миссис Смит из Лондона? Или, возможно, миссис Джонс из Суонси? Словно все они части одного целого? У шотландцев и валлийцев есть определенное количество своих диалектов? Но то же относится к местным жителям большинства английских стран. Таким образом, кусок побольше сверху и кусок поменьше сбоку всего-навсего дополнительные части Англии? Я прав?