Уилфу Хокинсу причиталось несколько отгулов, и он остался в Эдинбурге до воскресной ночи. Этот двадцатипятилетний крепыш, очень терпеливый, но не слабак, редко отводил взгляд от Джемми, и иногда, когда он говорил, его речь напоминала речь члена группы «Битлз». Уилф называл нас Кэт, Ал и Джем.
Мы с Катрионой по секрету сказали Джемми, что если он ей не нравится, то нам вполне подходит. Джемми передала это Уилфу в нашем присутствии.
— В самом деле? — Губы Уилфа медленно растянулись в улыбке. — В таком случае которая будет первой? Я не привередлив.
Вечеринка прошла хорошо. Девушки посвятили меня во все подробности, не требуя моего отчета взамен. Они слишком привыкли к смерти, чтобы проявлять нездоровое любопытство. И Джемми, и Катриона знали — если бы я хотела поговорить, то так бы и сделала. Я не хотела.
Визит Уилфа спутал наш распорядок выполнения домашних обязанностей. Вечером в понедельник Катриона и я вместе готовили ужин. В тот день она работала в женской консультации и видела Робби. Тот спрашивал обо мне.
— Думаю, он не особенно хорошо провел время на вечеринке без тебя, Аликс.
— Сандра сказала, он отлично повеселился!
Она разбила яйцо с элегантным неодобрением.
— Сандра — сплетница и смутьянка!
— Не стоит воспринимать ее так серьезно. — Я догадалась, в чем дело, так как свой человек — Басси — рассказал мне всю историю по телефону. — Она заигрывала с Робби? Что с того? Заигрывание — для нее рефлекс.
— Это не оправдание! Он был твоим парнем. А казалось, у нее больше гордости.
Гордость не та тема, которую мне хотелось развивать.
— Робби не моя собственность. Мы просто изредка встречаемся.
Катриона кинула в мою сторону довольно странный взгляд:
— В Глазго у него не было репутации человека, который просто изредка встречается. Может оказаться, что его намерения серьезнее, чем ты полагаешь.
— Уверена, это не так!
— Время покажет, — твердо произнесла она.
Так как время уже продемонстрировало нам, что под внешней мягкостью и потрясающей вежливостью Катрионы скрывался сильный и порой сводящий с ума своим упрямством характер, я не стала продолжать разговор. Даже если бы я спорила с ней всю ночь напролет, все равно бы проиграла. В любых спорах между нами тремя всегда побеждала Катриона. Если она уступала, как в случае с вечеринкой, то только потому, что хотела уступить.
Главная медсестра ждала у входной двери, когда я с сопровождавшей в этот день меня мисс Брюс вернулась к обеду.
— Только что звонили из родильного дома, мисс Брюс. Хорошо, если бы вы подъехали туда сейчас.
— Вы не подвезете меня, мисс Херст? Я пробуду там всего несколько минут, а пока будете ждать, вам, возможно, разрешат посмотреть на принятого вами малыша.
Молодая медсестра быстро провела меня по длинному, натертому до блеска коридору с бледно-розовыми стенами и потолком и остановилась возле окна отделения специального ухода за новорожденными.
— Александр Макрэ в палате для недоношенных. Пожалуйста, подождите здесь, я поговорю о вас с дежурной сестрой.
Я подошла ближе к окну. Две акушерки-практикантки, сидя в низких креслах, кормили из бутылочек малышей. Штатная акушерка, которая находилась рядом с весами, заметила меня и вышла.
— Вами кто-то уже занимается, сестра?
— Да, спасибо.
— Этот голос мне знаком… — Робби появился в дверях, а акушерка тем временем вернулась к весам. — Что ты здесь делаешь?
— Пришла посмотреть на младенца, которого приняла недавно. Сколько здесь твоих?
— Не больше половины. И только двоих зовут Роберт.
— Теряете хватку, доктор?
— Я и сам об этом думал. Мне не хватало тебя на вечеринке.
— Я не могла ничего сделать…
— Да, но ты могла позвонить и извиниться за то, что не пришла. Почему ты не сделала этого? — Робби казался очень недовольным. — Учитывая, что именно ты пригласила меня.
— Я должна была позвонить. Прости. Честно. Я забыла.
Он неохотно улыбнулся:
— Я действительно теряю хватку. Не просто покинут, а забыт. И что усугубляет положение — проклятой англичанкой.
— Ты страдаешь, Робби.
Он засунул руки в карманы своего длинного белого мягкого пиджака и ссутулился.
— А у тебя, — сказал Робби тихо, — самые красивые темно-голубые глаза из всех, что я когда-либо видел. Мужчина может с радостью утонуть в них. Ты знала?
По коридору к нам шла медсестра с маской и халатом, перекинутыми через руку, и я поспешила сменить тон на вежливо официальный.