-- Что-то случилось? - королева посмотрела на супруга с укоризной. - Ты обидел Николь?
-- Нет, этого я хотел меньше всего, - Теодор стоял возле кровати.
-- Не вздумай омрачать нам настроение. Мы с Николь обсуждаем предстоящий бал, - Виржиния улыбнулась дочке. Король вопросительно посмотрел на нее.
-- Ты приняла решение? - спросил он.
-- Да. Я стану принцессой, - ответила Николь.
-- Конечно, станет, что тут решать. Я точно что-то пропустила, - королева переводила взгляд с мужа на дочь.
Полночь.
3е. Первый весенний месяц. 697 год.
Кристиан сидел на полу в своей комнате. Снаружи шел дождь. Очень хотелось выйти и прогуляться по ночному городу. Он подошел к двери, она светилась странным синим сиянием. Граф взялся за ручку. Руку обожгло ледяным холодом. Он выругался и ударил ее ногой. Дерево треснуло, но осталось на месте. Граф взял тяжелый табурет, стоявший у стены, и ударил им в дверь. Табурет отскочил и раскололся на щепки. Через дверь выйти оказалось невозможным, тогда он посмотрел на окно. Снаружи было темно и шумела падающая с неба вода. Кристиан попытался открыть замок, но его просто не оказалось. Окно было наглухо заколочено.
-- Да что это такое?! - граф разбежался и ударился боком в раму. Она звякнула и отбросила его обратно в комнату, оставшись невредимой.
-- Вот как? - Кристиан схватил что-то из мебели, что именно он не заметил и ударил в стену, прямо между окон. Потом еще раз и еще, пока камни кладки не посыпались во двор. Поднялся столб пыли, а когда рассеялся, в комнату проник прохладный воздух с улицы. Дождь еще громче застучал по крышам и мостовой. Кристиан выпрыгнул в сад через появившееся в стене отверстие.
Везде было темно, под ногами хлюпала вода. Он прошел вдоль дорожки и вышел на улицу. Никого не было. Сквозь голые стволы деревьев виднелись светящиеся окна домов. Кристиан подумал, что где-то за таким окном сидит Николь. Что она делает сейчас, о чем думает? О нем или уже о другом?
Кристиан прошелся вдоль улицы. Мысли не давали ему покоя. Хотелось найти Николь и выспросить у нее, что за Майкл, с которым она переписывалась? Почему она больше не приходила к нему, почему так быстро забыла?
Он подошел к одному из домов напротив и заглянул в окно. Хозяева еще не спали. Пожилой господин сидел в кресле, читая книгу, а его жена или экономка, что-то вышивала. Свечи горели на камине и на столике. Кристиан побродил под окнами, раздумывая, куда пойти дальше. Вдруг кто-то вышел с фонарем в руках. Должно быть, его приняли за вора.
-- Кто тут? - крикнул мужчина, похожий на дворецкого. Он был вооружен небольшой палкой. Кристиан прекрасно его видел.
-- Я не хотел напугать вас, - последовал ответ.
Дворецкий затрясся, уронил фонарь и бросился в дом. Кристиан не стал больше бродить тут и вернулся к своему дому. По дороге ехала карета, запряженная дряхлой лошадью. Кучер погонял ее, кутаясь в плащ. Граф стоял у обочины, ожидая, когда они проедут. Лошадь потянула носом и фыркнула. Мужчина скинул капюшон и уставился на графа, натянув поводья.
-- Чего тебе? - спросил Кристиан, приблизившись.
-- Не трогай меня! - закричал кучер.
Лошадь дернулась в сторону и встала на дыбы.
-- Помогите! - кучер продолжал орать как сумасшедший. Он соскочил с козел и бросился бежать. Лошадь фыркала, переминаясь с ноги на ногу. Кристиан обошел карету сзади, опасаясь приближаться к взволнованному животному. В экипаже никого не оказалось.
Улицу освещал слабый свет фонарей. Кристиан увидел в стекле свое отражение. Вернее, он не сразу понял, что это его отражение. Теперь поведение людей стало понятным. Он опять был в своем демоническом обличье, хотя абсолютно не чувствовал этого. Прежде он всегда знал, что превратился в чудовище. Он, наверное, уснул на закате, а, проснувшись, не заметил перемены.
Лошадь давно унесла ноги, а он стоял посреди дороги, разглядывая свои руки и тело. Порванная рубашка свисала лохмотьями на поясе. Осторожно потянувшись рукой за спину, он наткнулся на крепкое крыло. Они были сложены за спиной, и как ими управлять ему и в голову не приходило. Кристиан услышал отдаленный стук копыт и поспешил скрыться. Крылья развернулись за спиной и, взмахнув пару раз, он оторвался от земли и опустился около своего дома.
До утра он просидел в своей комнате на полу у стены. Вся мебель пошла на прокладывание выхода. Утром изумленный Велиамор долго гадал, что произошло ночью. Кристиан ничего не говорил. Он не хотел ничего объяснять и понимать. Теперь все было ему безразлично.
Дворец.
6е. Первый весенний месяц. 697 год.
Весеннее солнечное утро словно было заранее заказано, как и блюда к столу, в день коронации младшей дочери Теодора Великого. На небе не было ни одного облачка, в морозном воздухе пахло снегом. Иней серебрил ветви деревьев. Мокрые мостовые за ночь покрылись тонкой корочкой льда. Во дворце все было готово к предстоящему торжеству. Король был счастлив и не жалел золота. Николь была тихой и послушной. Все время проводила рядом с матерью. Выбирала наряды и разучивала песни. О Кристиане никто не заводил речи. Велиамор наблюдал за принцессой, но ничего не говорил. Все были увлечены своими заботами. В день коронации усилили охрану дворца и патрули в городе. Король не желал больше сюрпризов.
Фрейлины помогали принцессе подготовиться к церемонии. Они заранее прибыли во дворец и теперь сидели в покоях Николь. Камеристка укладывала Николь волосы, горничные раскладывали на туалетном столике выбранные к наряду украшения. Для коронации принцессе подобрали светло-розовое атласное платье. Тяжелая ткань волнами спадала от пояса до пола, корсет украшали неброские розочки, в тон платья. На каждой была пришита большая розовая жемчужина, блестевшая и переливавшаяся в солнечных лучах. Рукава представляли собой легкие крылышки из прозрачной нежно-розовой ткани, не скрывавшие руки, затянутые в перчатки выше локтя. Украшения были подобраны так, что составляли с платьем один законченный ансамбль. На шею Николь надели нитку речного розового жемчуга, нанизанного чередуясь с подвесками из крупных идеальной формы бриллиантов. Такой контраст дешевого жемчуга и дорогого камня был не просто фантазией ювелира, а символом единения короля и его народа. Набор украшений переходил в королевской семье от поколения к поколению. В нем на торжественные приемы выходили дамы от начала правления фамилии Теодора. Ожерелье дополняли бриллиантовые серьги и жемчужные браслеты.
Фрейлины по традиции были в платьях одного цвета, на этот раз в серебристо-серых. И Бьянка и Ева предпочли атлас, и менее изысканные, но все же бриллиантовые украшения. В назначенное время дворецкий постучал в дверь и доложил, что церемония началась и принцессе следует спускаться. Девушки, все время подготовки хранившие молчание, переглянулись.
-- Пора, - произнесла Николь и встала. Служанки с нескрываемым восторгом смотрели на хозяйку. В лучах утреннего солнца, золотившего ее светлые волосы, в роскошном платье и дорогих украшениях Николь затмевала всех. Они ахнули украдкой и, поклонившись, удалились.
-- Вы просто ослепительны, - произнесла Ева.
-- Ты уверена, что хочешь этого? - спросила Бьянка.
-- Это, наверное, единственный выход, - ответила Николь и вышла. Фрейлины поспешили за ней.
В главном церемониальном зале собрались все сливки общества. Случайных людей тут не было, только знатные, старинные фамилии и королевские особы. Прибыли также принцесса Виктория, ее супруг, и несколько дворян из Холоу. Послы из соседнего Итилиана и принц из Эвервуда, а также темнокожий посол в белых одеждах из Иджу. Они преподнесли дары королю, в честь такого радостного события, как коронация дочери. Теперь у Теодора была еще одна законная наследница, что укрепляло позиции его фамилии в наследовании трона Вандершира.